Белый павлин. Терзание плоти
Шрифт:
Они прошли берегом вдоль пруда, где плавали лебеди со своим пушистым выводком, «топая маленькими лапками, дорогие… маленькие, нежные создания топ-топ по воде», — как сказала бы Мэри.
Мы слышали, как Джордж внизу кричал: «Билли… Билли… Билли… Билли!» — А потом уже в саду: «Иди отсюда, дурачок… уйдешь или нет?» — грозным голосом.
— Убежал? — засмеялась Хильда, довольная, и мы поспешили посмотреть, что там приключилось.
В зеленой тени, между высокими кустами крыжовника, вдоль тропинки рдели тяжелые, малиновые, гордые пионы. Красные шары
Отношение девушек, не замечавших его, склонившихся над пионами, больно задело его. Проходя мимо с теленком, он сказал:
— Прекрасные пиноки в этом году, не так ли?
— Как вы называете их? — воскликнула Хильда, повернув к нему миленькое, очаровательное заинтересованное личико.
— Пиноки, — ответил он.
Летти оставалась в согнутом положении с красным цветком в руках. Она видела только теленка со сверкавшим носом, он сосал палец. Сосал старательно, только безрезультатно. В его глазах светилось сомнение, но не отчаяние. Мэри, Хильда, Лесли засмеялись. Джордж же смотрел на Летти, согнувшуюся, как он решил, в задумчивости над цветком. Он вывел скотинку из сада и, дав шлепка, направил на скотный двор.
Потом вернулся, вытирая палец о брюки. Он встал возле Летти, и она больше почувствовала, чем увидела, необычную бледность одного его пальца по сравнению с остальными. Из сочувствия к нему она потерла свой палец о платье.
— Ну разве эти цветы не миленькие?! — снова воскликнула Мэри. — Так и хочется их обнять.
— О да! — согласилась Хильда.
— Они как романс… Д’Аннунцио… страстно-печальный романс, — сказала Летти ироническим тоном, ей просто надо было что-то сказать, отчасти затем, чтобы скрыть собственное возбуждение.
— Об этом придумана сказка, — вставил слово и я.
Девушек это заинтересовало.
— Умоляю, расскажите, — попросила Хильда.
— Я слышал ее от Эмили. Она считает, что это легенда, то есть нечто подобное происходило в действительности, но я думаю, это просто сказка. Она сказала, что пионы давным-давно принесены сюда из Холла парнем, жившим в этих местах, тогда тут была только мельница. Он был загорелым, сильным, и дочь владельца Холла, бледное, хрупкое и юное создание, полюбила его.
Когда он приходил в сады Холла, чтобы подрезать тисовые живые изгороди, она ходила возле него в белом платье и рассказывала сказки о старых временах тоненьким голоском, как пение крапивника. Он подумал, что она фея, которая желает околдовать его. Ему нравилось стоять и высматривать ее. Однажды, когда она подошла близко, рассказывая ему сказку, и слезы потекли у нее по щекам, он обнял ее и поцеловал. Они встречались в роще осокорей — черных тополей. Она приходила с охапками цветов, потому что всегда играла роль феи.
В одно утро она пришла рано, еще в тумане. Он вышел пострелять. Она хотела появиться незаметно, как фея. В руках у нее был большой букет пионов. Когда ее силуэт мелькал между деревьев, он выстрелил, не узнав ее. Она споткнулась и упала на то самое место, где проходили их свидания. Он нашел ее, бледную, лежавшую среди красных пионов. Сначала подумал, что она просто лежит и беседует с цветами, поэтому стоял и ждал. Потом подошел, нагнулся и увидел, что цветы окрашены кровью. И тогда он посадил в своем саду эти пионы.
Глаза девушек погрустнели от этой сказки, а Хильда отвернулась, чтобы скрыть слезы.
— Красивый конец, — сказала Летти тихим голосом, глядя в землю.
— Это же сказка, — сказал Лесли, чтобы успокоить девушек.
Джордж ждал, когда Летти посмотрит на него. Наконец они встретились глазами, и тут же оба отвернулись, дрожа.
Мэри попросила несколько пионов.
— Подарите мне несколько… я смогу рассказать другим эту историю… она такая грустная… мне так жаль его, так жестоко распорядилась судьба с ним… А Летти сказала, что история красиво кончается!..
Джордж срезал цветы большим ножом, и Мэри приняла их с любовью и нежностью. Потом все вышли из сада, а Джордж направился к коровнику.
— До свидания, спасибо за подарок, — сказала Летти, боясь оставаться рядом с ним.
— До свидания, — засмеялся он.
— Огромное спасибо за цветы… и за рассказ… он прекрасный, — сказала Мэри, — но такой грустный!
Потом они ушли, и мы больше их не видели. Позже, когда на ферме все легли спать, мы с Джорджем сидели у камина, курили, изредка перекидываясь словом. Наконец Джордж сказал:
— Весь день Бленч запахивал пшеницу, потому что все равно ее уже попортили кролики. Вот он ее и запахал. А они говорят: «идиллия», кушают персики… и все это рядом с нами.
Воцарилась тишина, которую нарушало только тиканье часов да крики дикой птицы за окном.
— Она сказала «красивый конец», но что хорошего в смерти? — Он отвернулся и грустно посмотрел на догоравшие поленья.
Где-то среди деревьев послышался крик дикого животного.
— Ой, гадость какая! — воскликнул я и тоже стал смотреть в камин. — Да это горностай или ласка. Уже почти неделю вопит.
Я много раз стрелял по деревьям. Их было двое… один зверек ушел. И снова после тяжелой, гнетущей тишины раздался отчаянный крик из темноты.
— Ты знаешь, — сказал он, — она возненавидела меня после сегодняшнего дня, а я возненавидел ее…
Была полночь. Было грустно.
— Это нехорошо, — сказал я. — Ступай-ка спать… Через несколько часов наступит утро.
Часть третья
Глава I
НАЧАЛО НОВОЙ ЖИЗНИ