Белый Трибунал

Вольски Пола

Фантом послушно изменил облик. Светозарный лик Автонна искажался и таял, как свечной воск. Светящиеся капли падали наземь. Нижняя челюсть отвалилась. Глаза вытекли из глазниц и медленно скатились по щекам.

Раздались крики ужаса. Толпа дрогнула, заколебалась, и немало зрителей бежало с площади Сияния.

Черный туман, вырвавшись из зияющих ран Автонна, окончательно скрыл его облик. С минуту над помостом колебалась темная тень, потом она рассыпалась хлопьями пепла, быстро опавшими вниз, и глазам изумленных горожан открылся новый лик.

Его узнали не сразу. Гнилая кишащая червями зеленоватая кожа; костлявые руки;

искаженные черты лица: заостренные уши, невидящие глаза и полная стальных клыков отверстая пасть. Прошло несколько мгновений, прежде чем горожане узнали верховного судью, каким он отразился в колдовском зеркале доктора Фламбески.

Гнас ЛиГарвол мгновенно узнал это лицо и сразу осознал опасность. Напрасно он знаками приказывал палачам немедленно отправить осужденного в котел. Глупцы не сводили глаз с созданного Злотворными фантома. Они то ли не понимали приказа, то ли не осмеливались исполнить его.

А горожане уже узнали его. Узнали таким, каким желали представить верного слугу Автонна силы тьмы. В криках толпы звучал ужас и злобная издевка.

Жалкие глупцы, ослепленные коварством колдуна! Их Невежество будет им наказанием. И все же их заблуждение объяснимо. Кто из них, не знающих света истины, в силах устоять перед чарами Злотворных?

Такое наваждение в состоянии смутить любой заурядный ум. Картина над головами продолжала изменяться, и злобная карикатура сменилась менее уродливым, но еще более опасным наваждением.

ЛиГарвол снова видел то, что минуту назад происходило на площади: котел, стражу, осужденного, палачей, чиновников и судей. И самого себя, воздевшего руки. Он увидел, как шевелятся его губы, выговаривая слова призыва, как темнеет воздух. И еще кое-что. Низкая каменная стена, поддерживавшая помост, приобрела прозрачность, и каждый мог теперь разглядеть пустое пространство под сценой. Там, под провалом выдвинутой плиты, стояло явно колдовское устройство с металлической рамой, на которой держались черные, испускающие странный свет линзы. Вот они начали пульсировать, из них появились лучи, нарисовавшие на сгустившемся облаке тумана величественный образ Благодетеля.

Гнусные шутки колдуна! И, разумеется, от безмозглой толпы нечего ждать понимания. Воистину, коварство Злотворных не ведает предела, и все же верному слуге Автонна нечего бояться колдовства!

– Граждане Ли Фолеза!
– голос ЛиГарвола без труда перекрыл шум толпы.
– Слушайте меня. Вас хотят обмануть колдовским видением, порожденным силой Злотворных. Отвратите свой взгляд от него, не смотрите, или ваши души наполнятся ядом чародейства!

К его изумлению, гомон не стих, а, казалось, сделался еще громче. Сквозь смущенное бормотание прорезалось несколько голосов, выкрикивавших:

– Проверить! Проверить!

Шайка мятежников уже выбиралась из толпы, чтобы броситься к основанию помоста. В прочные дверцы, закрывавшие низкий проход под стеной, ударились возникшие невесть откуда булыжники. Кто-то притащил лом, и дверь не устояла. Какой-то мальчишка-подмастерье, юркий, как угорь, нырнул в черную дыру и мгновение спустя показался наружу, сжимая в руках тускло мерцающие черные линзы. Запрыгнув на помост, подмастерье поднял над собой раму с линзами и, показав их толпе, швырнул на камни мостовой. Устройство разлетелось вдребезги. Изображение в тот же миг погасло, и тут толпа взорвалась.

Казалось, - они позабыли все: долг, приличия

и гражданские обязанности - забыли даже Автонна. Тот, кто устоял перед наваждением, должен был остановить и объяснить им истинную суть вещей. Верховный судья величественно шагнул вперед.

– Слепые, глупые, дерзкие дети, - сурово обратился он к забывшей свое место черни.
– Что за безумие овладело вами? Или вы хотите прогневить Благодетеля, чьи страдания хранят вас от зла? Прекратите эти недостойные выкрики и объедините свои голоса в хвале Автонну; смиритесь и очиститесь…

Камень, просвистев в воздухе, попал ему в лоб, что до глубины души поразило верховного судью. Коснувшись лба рукой, он недоверчиво уставился на свои измазанные кровью пальцы.

Площадь замерла. Люди словно не могли поверить, что у него, как у обычного смертного, течет кровь. Затем тишину прорезали новые крики, множество голосов слились в рев. Новые камни полетели в верховного судью и остальных членов Трибунала, растерянно сгрудившихся на заднем краю помоста.

ЛиГарвол еще раз попытался воззвать к толпе, по его голос затерялся в яростном гуле. Он шагнул назад, вскинув руки в тщетной попытке защититься от булыжников. Отступая, он невольно отыскал взглядом прикованного пленника. Голубые глаза сына Равнара смотрели прямо на него, но в них была лишь светящаяся пустота, и судья с ужасающей уверенностью понял, что перед ним - не смертный, а Злотворный, явившийся в обличье человека, чтобы принести тьму в этот мир.

Гнас ЛиГарвол должен был предостеречь их. Нечестивые, неблагодарные жители Ли Фолеза показали себя недостойными его заботы, - и все же он не мог покинуть их Даже теперь. И он попытался заговорить, но людское море взметнулось приливной волной и захлестнуло его. Чьи-то Руки швыряли его из стороны в сторону, били и рвали, со всех сторон летели плевки и брань. Потом его втащили вверх по деревянной лестнице к краю нависающей над котлом площадки.

Судья понял, что его ждет, но в его душе не было места страху. Автонн защитит своего самого преданного слугу. Время для Гнаса ЛиГарвола словно замедлило свой ход или вовсе остановилось. За долю секунды он увидел всю площадь: бушующую толпу мятежников, терзающих его помощников-судей, осаждающих Сердце Света, взламывающих двери и врывающихся в коридоры, освященные Защитником Автонном. И самое худшее, самое ужасное– он увидел, как ослепленные безумием люди сбивают оковы с пленника, освобождают Злотворного, тем самым готовя окончательную погибель себе и всему миру. ЛиГарвол взглянул на создание, принявшее облик сына Равнара ЛиМарчборга, и различил наконец под личиной его нечеловеческую сущность - темную, устрашающую тень уродливых очертаний, в которой горели торжеством злые голодные глаза.

Кажется, он один видел это: он один обладал незамутненным внутренним взором, проникающим сквозь все покровы. Но Автонн видит все, Автонн поможет…

Верховный судья почувствовал, что его поднимают вверх, и тело его обрушилось навстречу кипящему морю, ушло под воду, едва не задев бессильно колыхавшийся труп Дремпи Квисельда. Какой-то миг он верил, что Автонн защитит его от боли, и тут боль ударила, много страшнее, чем все, что он мог себе вообразить. Но сознание почему-то не гасло. Мгновения растянулись в века, пытка длилась, и ни смерть, ни Автонн не являлись, чтобы положить ей конец.