Белый Волк
Шрифт:
— Ну и денек, — ухмыльнулся счастливый Морша. — Он мне надолго запомнится. — Он сел и прислонился к стене, кутаясь в мягкую простыню. — Здорово богатым живется!
— Я об этом как-то не думал, — искренне ответил Скилганнон.
— Не твоя вина, что ты родился богатым, Я, видят боги, ничуть тебя за это не упрекаю.
Появился Казенсис, далеко не такой довольный. Банщица присела перед ним, но и только. С кислым видом он осведомился у Морши, переспал ли тот со своей.
— А то! Она и денег с меня не взяла. Казенсис выругался.
— Так и знал. Надо было ее выбрать.
— Не
Следуя приглашению Скилганнона, они оделись и поднялись в обеденный зал. Еще через час, после фазанов в ягодном соусе, и меры хорошего вина, даже Казенсис обрел хорошее настроение.
У выхода на улицу Скилганнон впервые за этот день ощутил неуверенность. Собственный план, когда он его придумывал, казался ему просто великолепным, однако Гревис был прав. Это не детская игра. Что, если Морша или Казенсис узнают принцессу? Что, если она не сумеет сыграть свою роль? Тогда и он попадет в число предателей. Какое будущее его ждет? Он приказал себе успокоиться, вспомнив отцовский совет: «Будь всегда верен своим друзьям, если они хорошие люди, и тому, во что ты веришь». Разве Гревис плохо поступает, спасая от смерти двух женщин? Быть того не может — а значит, и он, Скилганнон, поступает правильно.
На мраморной площади сшивалось около дюжины девок. Одна сидела, держась за распухшую губу и подбитый глаз, остальные сбились в кучку, злобно глядя на стройную красотку, вторгшуюся в их угодья. Увидев, что из бань выходят трое мужчин, девицы с улыбками подались им навстречу. Казенсис остановился поболтать с ними, Морша. держался в стороне.
Новенькая, слегка покачивая бедрами, направилась к Скилганнону. Склонив голову набок, она улыбалась ему. Его точно молотом в грудь ударили. Куда девалась злющая, язвительная девчонка из сада? Ни одна женщина еще не казалась ему такой желанной.
— Мне сдается, ты не прочь побыть в компании, — сказала она хрипловатым, сулящим многое голосом и продела руку под его локоть. У Скилганнона пересохло во рту. Он не находил слов,
— Лови ее на слове, парень, — добродушно смеясь, посоветовал Морша. — Я, может, звезд с неба и не хватаю, но вижу, что она — что-то особенное.
Девушка, не дав Скилганнону ответить, запустила руку ему под рубашку. Он отпрянул и чуть не упал, а Морша усмехнулся:
— Ты поосторожнее с ним, милочка. Он молодой еще, необученный.
— Я живу тут недалеко, — выдавил Скилганнон, чувствуя себя полным идиотом и зная, что пылает до корней волос.
— А денег-то у тебя хватит? Я ведь недешево стою.
— Если не хватит, я продам дом, — ответил он.
— Вот это по-нашему! — хохотнул Морша. — Эх, жаль, я весь свой пыл растратил в банях. За эту девчонку я бы с тобой поспорил. Ладно, так уж и быть — ступайте и веселитесь!
Принцесса увлекла Скилганнона за собой. Он оглянулся: Казенсис с мрачным видом смотрел им вслед, Морша махал рукой.
Так Скилганнон встретил любовь всей своей жизни.
Теперь, сидя на дереве и глядя на далекий город Мелликан, он не жалел о том, что случилось в тот день, несмотря на последовавшие за этим трагические события. Как будто на сером небе, каким представлялась ему жизнь до встречи с Джианой, вспыхнула радуга.
Джиана стала его солнцем, его бесценным алмазом. Никого, подобного ей, он еще не встречал. Он до сих пор помнил запах ее волос, когда они рука об руку шли по улице.
Скилганнон вздохнул. Тогда она была юной девушкой не старше его самого. Теперь она — королева-колдунья и хочет его смерти. Он отогнал от себя мрачные мысли и слез с дерева.
Кадис Патралис служил офицером в доспилийской армии не долее четырех месяцев. Офицерский чин ему купил отец, и он участвовал только в одном деле — истреблении горстки тантрийских лучников у моста милях в двадцати от Мелликана. Теперь война, похоже, закончилась, и для молодого Кадиса возможности прославиться и получить повышение таяли с каждым часом.
Вместо того чтобы сражаться с врагом и покрывать себя доблестью, он рыскал с сорока кавалеристами по холмам в поисках сбежавших из цирка зверей. Никаких почестей от этого ожидать не приходилось, и Кадис пребывал в дурном расположении духа. Оно усугублялось присутствием сержанта, которого ему навязали. Полковник объяснил Кадису, — что сержант — отличный боец и ветеран трех кампаний. «Для вас он бесценен, молодой человек. Учитесь у него».
Учиться? У этого мужлана? Никакого понятия о философии или литературе и постоянное сквернословие, верный признак дурного воспитания.
Девятнадцатилетний Кадис был очень хорош в своей изготовленной на заказ кирасе и золотом плаще. Кольчуга сверкала, шлем на мягкой подкладке сидел как влитой. Саблю ему выковал лучший в Доспилисе оружейник, сапоги до бедер, с кольчужными вставками на коленях, были сшиты из кожи наилучшего сорта. Сержант Шиалис рядом с ним походил на бродягу: панцирь помят, некогда золотой плащ желт, как моча, потрепан и залатан. Сапоги просто неприличны, и даже сабля самая обыкновенная, с деревянной, обмотанной кожей рукоятью. Сам небрит, глаза в красном ободе — старик, изнуренный до предела. Кадис не понимал, как такой человек сумел заморочить голову полковнику.
Направив своего серого мерина на вершину холма, Кадис обозрел местность. Примерно в четверти мили к югу брели по долине беженцы.
— Всадник скачет, лейтенант, — доложил Шиалис. — Один из наших разведчиков.
Всадник на маленькой лошадке въехал на холм к офицеру.
— Нашлись, век бы их не видать, — сообщил он.
Кадис сдержался. Этот человек — вольнонаемный следопыт и соблюдать субординацию не обязан, но подобная вольность способна вывести из себя кого угодно.
— Где остальные?
— Мертвы. Меня бы тоже укокошили, да я остановился отлить.
— Жертвы? — повторил Кадис. — Все трое?
— Они засаду устроили. Насели со всех сторон. Сперва лошадей загрызли, потом людей. И меня бы сцапали, кабы я не гнал коняшку что есть мочи.
— Как могли звери устроить засаду? — недоумевал Кадис. — Это просто нелепо.
— Ваша правда, капитан. Я бы и сам не поверил, кабы своими глазами не видел.
— Я не капитан, как вам хорошо известно, и фамильярности не терпло.
— Мне все равно, чего вы там не терпите. Я выхожу из игры. Ни за какие деньги не поеду назад к этим тварям.