Бенефис дьявола
Шрифт:
– Да, просто и лаконично, без всяких сантиментов, - прокомментировал Прокопенко, возвращая назад листок, аккуратно упакованный в тонкую пленку.
– Завтра будут готовы результаты по дактилоскопии и баллистике.
– Понятно. А вы, случайно, не знаете, что сегодня на Гоголя произошло?
– Одна из основных версий причины возгорания – воспламенение какого-то прибора. Непонятно пока, как и что произошло. Наш коллега, Денис Воронов, который как раз был занят экспертизой по вашему делу, сильно пострадал,
– Мне очень жаль. Будем надеяться, что выкарабкается.
Прокопенко попрощался и направился к дежурной машине. Похоже было, что загадочное убийство Сидорова обернулось банальным совпадением: один пропойца оказался именно в том месте и в то самое время, когда Сидорову судьба уготовила смерть, и человека не стало. Эх, Василий, и сколько вас таких еще бродит по этой земле.
На душе Прокопенко, как отклик на погоду, было мерзко и сумрачно.
***
– Заинтриговал? – спросил Глеб. На него опять нахлынуло чувство уже пережитого мгновения. Как будто они уже раньше сидели вот так вдвоём в его машине и разговаривали.
Вероника прижалась спиной к дверце, прикрыв рот ладошкой.
– Глупая, они же хотят на тебя повесить его смерть! – сказал он.
– Как? Откуда ты знаешь?
– У меня брат двоюродный там работает, - солгал Глеб, - я его сегодня и попросил разузнать подробности – что да как.
Вероника напряженно смотрела на Глеба. Неестественный блеск глаз молодого человека, его осунувшийся профиль, перепады настроения заставляли её быть настороже.
– Но почему на меня? – спросила она.
– Сама посуди: только ты знала, что вы одни внутри, только ты могла оставить дверь открытой, только ты могла дать возможность соучастнику незаметно уйти.
– Но зачем мне это?! Это же… тоже самое, что рубить сук, на котором висишь. Мы не были женаты, завещания в мою пользу он не писал…
– Ты уверена?
– Я знаю, он бы мне сказал. Но он не думал даже об этом! Ему было всего тридцать четыре. Ты думаешь о завещании?
– Но мне же не тридцать четыре.
– Какая разница? До пятидесяти это не имеет особого значения. И что теперь? Меня посадят в тюрьму? – она с ужасом смотрела на него.
Глеб выдержал драматическую паузу, как по Станиславскому, и ответил:
– Думаю, что нет.
Вероника толкнула его легко в плечо:
– Говори, что ты знаешь!
– Осторожно, мы же на дороге. Один поцелуй избавит тебя от нервного напряжения.
– Мы уже с тобой говорили на эту тему.
– Но не договорили же.
– Послушай, а как ты Свете в глаза смотреть будешь?
–
– А я как? Тоже при её появлении буду надевать темные очки?
– А тебе-то что? Ну, поцеловалась с парнем – делов-то.
Девушка молча отвернулась к боковому окну, закусив губу. Потом произнесла, глядя на мелькающие деревья:
– Глеб, мы же не в детском саду, и спорим сейчас не о плюшевом мишке.
– Да ладно, расслабься, всё будет нормально. Я и шел-то к тебе сказать, что тип один признался уже.
Она быстро повернулась к нему:
– Да ты что?! Кто?
– Бомж один. Ковырялся в мусорке за рестораном, потом увидел, что дверь не заперта, ну и… Пьяный был сильно.
– Не тот, которого ты сегодня подвозил?
Глеб опять выдержал паузу, а потом ответил:
– Не смешно.
– И что с ним теперь, в тюрьме сидит? – продолжала Вероника, будто не замечая его обиды.
Глеб усмехнулся:
– В морге. Он сегодня умер. Оставил записку, где всё объяснил.
– Умер, - повторила, словно эхо, Вероника. – Наверно, Господь всё же есть на небе.
– Конечно, есть! Он меня к тебе и прислал сегодня, - Глеб широко улыбнулся, только улыбка его показалась ей больше похожей на гримасу из бурлящего огня в видео-ролике его телефона.
– Для меня слишком много смертей за два дня, - тихо проговорила она.
– А кто еще?
– Из знакомых, слава Богу, больше никого. Но сегодня вечером, буквально перед уходом, в новостях показывали жуткий пожар в здании на Гоголя, знаешь, там банк еще..?
Глеб резко затормозил:
– Какой пожар? В банке?
– Ты что, осторожнее! Чуть без носа не оставил.
– У меня ж там друг работает, я только сегодня к нему заезжал, - Глеб полез в нагрудной карман за телефоном, но потом вспомнил, что отдал его Веронике. – Где мой телефон?
Она подала ему трубку, и он набрал номер:
– Ромка, ты жив?
В ответ Глеб услышал вполне живой и даже навеселе голос Никитича:
– Не дождётесь! Тебя где носит? Мы тут со Светой ужин тебе приготовили, когда приедешь?
– Фу, напугал. Приеду, скоро. Ты у меня дома, что ли? А что там за пожар-то?
– Да внизу у криминалистов что-то полыхнуло. Говорят, уйма народа погибло, в основном молодые девчонки.
– А-а, ясно. Ладно, Светке привет, скоро приеду, - сказал Глеб и отключил связь. Они снова поехали.
– Мы правильно едем-то? – спросил он у Вероники.
– Правильно, - ответила она, - вон за тем светофором направо.
Они подъехали к дому, и Вероника обернулась к нему:
– Спасибо, - и поцеловала в щеку.
– Аванс принят, - сказал Глеб и по-хозяйски положил руку на её колено. – И, пожалуйста, не говори никому про того бомжа, а то подведешь моего братика, договорились?