Бенкендорф
Шрифт:
Третьего июля 1826 года увидел свет основанный на «улучшенном проекте Бенкендорфа» императорский указ:
«Именной, данный управляющему Министерством внутренних дел.
О присоединении Особенной канцелярии Министерства внутренних дел к собственной Его Величества канцелярии.
Признавая нужным устроить под начальством генераладъютанта Бенкендорфа Третье отделение при Собственной Моей канцелярии,
Я повелеваю:
Особенную канцелярию Министерства внутренних дел уничтожить, обратя по выбору генерал-адъютанта Бенкендорфа часть чиновников оной под управлением действительного статского советника фон Фока в состав сего отделения.
Предметами занятий сего 3 отделения Собственной Моей Канцелярии назначаю:
1. Все распоряжения и известия по всем вообще случаям высшей полиции.
2. Сведения о числе существующих в государстве разных сект и расколов.
3. Известия об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам и проч., коих розыскания и дальнейшее производство остаётся в зависимости министерств: финансов и внутренних дел.
4. Сведения подробные о всех людях, под надзором полиции состоящих, равно и все по сему предмету распоряжения.
5. Высылка и размещение людей подозрительных и вредных.
6. Заведывание наблюдательное и хозяйственное всех мест заточения, в кои заключаются государственные преступники.
7. Все постановления и распоряжения об иностранцах, в России проживающих, в предел государства прибывающих и из оного выезжающих.
8. Ведомости о всех без исключения происшествиях.
9. Статистические сведения, до полиции относящиеся.
На основании сих начал предписываю вам:
1. Переобразовать тотчас по вышеписанному Особенную канцелярию Министерства внутренних дел в состав 3 отделения Собственной Моей канцелярии.
2. Распределить все производившиеся в сей канцелярии дела, кои выше не обозначены и кои оставаться должны в заведывании Министерства внутренних дел, по другим департаментам сего министерства.
3. Предписать всем начальникам губерний и сообщить другим лицам, до которых сие касаться может, дабы они о всех вышеизложенных предметах, входящих в состав 3 отделения Собственной Моей канцелярии, доносили прямо на имя Моё, с надписанием по 3 отделению сей Моей канцелярии.
Наконец,
4. Войти в надлежащее сношение с генерал-адъютантом Бенкендорфом о всех средствах, кои представятся успешнейшими к исполнению сего устройства»148.
Сравнение обозначенной указом компетенции Третьего отделения с прежними функциями «переобразованной» Особенной канцелярии показывает, что к старым заботам добавились два новых и принципиальных пункта: осуществление политического надзора, а также сбор и систематизация информации о «всех без исключения происшествиях», «обязанность между прочим следить за общим мнением и толками насчёт правительства». Был чётко определён «важнейший предмет» деятельности нового учреждения: «безопасность престола и спокойствие в государстве»149.
При значительном увеличении объёма работы численность сотрудников Третьего отделения поначалу оказалась меньше, чем в Особенной канцелярии «либерального» александровского царствования!
По штату Третье отделение состояло из шестнадцати чиновников, а в составе прежней Особенной канцелярии было 18 человек150. Избавившись, видимо, от двух самых бесполезных чиновников, Бенкендорф взял к себе на службу остальных, обеспечив, таким образом, преемственность в работе тайной полиции. Первым из сотрудников был прежний управляющий канцелярией, действительный статский советник (то есть штатский генерал) Максим Яковлевич (Магнус Готфрид) фон Фок. Это была личность неординарная, но преимущественно остававшаяся в тени как на протяжении своей деятельности, так и в последующих исторических трудах (Фок даже не попал во всеобъемлющий Русский биографический словарь).
Сама должность фон Фока не способствовала созданию яркого жизнеописания. Известно, что он — выходец из шведского рода, начинал службу в лейб-гвардии Конном полку ещё при Екатерине II. В павловскую эпоху по какой-то причине (официально — по болезни) он вышел в отставку в чине ротмистра; вернулся на службу — уже гражданскую — в 1802 году, при Александре. В Министерстве коммерции фон Фок проявил наклонности сыщика: стал ревизором «по особым поручениям» в Москве. При создании в 1811 году «балашовского» Министерства полиции он занял там должность помощника правителя Особенной канцелярии, вездесущего де Санглена. Когда же звезда последнего закатилась, фон Фок 26 марта 1813 года занял его место. В это время с ним свёл знакомство общительный литератор Николай Греч. Он вспоминал, что фон Фок «был человек умный, благородный, нежный душой, образованный, в службе честный и справедливый. Ему обязаны государь и Россия многими благими мыслями и делами». В 1812 году именно фон Фок снабжал начальство «осведомительными письмами» и «журналами здешних слухов», то есть обзорами общественного мнения151. Постепенно Максим Яковлевич обзавёлся могущественными покровителями и приобрёл могущественных противников. По долгу службы фон Фок слишком хорошо знал о закулисной деятельности Аракчеева и отозвался на пожалование временщику фамильного герба с девизом «Без лести предан» разошедшейся в обществе эпиграммой:
Девиз твой говорит, что предан ты без лести; Скажи же мне, кому? коварству, злобе, мести!132Отличительной чертой фон Фока было бескорыстие. Он служил делу, а не своему карману. В агентурной записке, хранившейся в Третьем отделении, отмечалось, что он «сколько беден, столько же и честен; чужд всякой корысти, и когда во время управления покойным графом Вязьмитиновым здешнею полициею многие из товарищей его составили себе состояние, …он жил на одном только жалованье и, следовательно, весьма был далёк от сего приобретения»153.
Когда Особенная канцелярия перешла в ведение Министерства внутренних дел, высоким покровителем и союзником фон Фока стал управляющий министерством князь В. П. Кочубей, один из «молодых друзей» императора Александра. Фон Фок однажды выразил готовность идти за князя на отсидку в Петропавловскую крепость! Неудивительно поэтому, что в развернувшейся в 1820-е годы борьбе либералов и консерваторов, Кочубея и Аракчеева, досталось и фон Фоку, который «свободомыслие почитал делом естественным и законным и скорее готов был вооружаться на противников его»154. Как вспоминал Греч: «В последние годы царствования Александра впал он в немилость по наговорам и козням Магницкого и других негодяев, старавшихся посредством его столкнуть графа Кочубея… Кочубей был так высок во всех отношениях, что пресмыкавшийся скаред не мог его достигнуть и ужалить; итак, взялись за исполнителей его дел, а именно за самого благородного из них — Максима Яковлевича фон Фока, и сгубили бы его непременно, если б не умер Александр». Фон Фок был даже привлечён по одному из дел на основании доноса ультраконсервативного попечителя Казанского учебного округа М. Л. Магницкого155.
Удалить фон Фока с важного поста не смогли, «но все дела по секретной части производились у Аракчеева и у военного генерал-губернатора графа Милорадовича. Эта секретная часть, занимаясь пустяками и ничтожными доносами, не понимала ни духа, ни желания публики и дала совершиться гнусному и пагубному взрыву 14 декабря 1825 года». К тому времени Комитет общей безопасности 1807 года захирел до того, что за весь мятежный 1825 год смог рассмотреть всего одно дело, а за предыдущий, 1824-й, — и вовсе ни одного156.
Об «отодвинутом» пятидесятилетнем фон Фоке вспомнили при новом царе, в дни работы следственного комитета. Именно там номинальный управитель Особенной канцелярии сблизился с Бенкендорфом157. «Человек добрый, честный и твёрдый» (так характеризовал фон Фока общавшийся с ним А. С. Пушкин158), с опытом работы да ещё со своей «командой», оказался очень кстати в деле обновления службы государственной безопасности. Не себя ли он имел в виду, когда писал Бенкендорфу: «Улучшение настоящего положения дел зависит, несомненно, от появления вновь на сцену старых служак. Посадите по одному из них в каждое из судебных учреждений и дайте им обеспеченное положение, и вы увидите, что относительно быстроты и правильности в ходе дел будет заметна перемена к лучшему… теперь всё хромает, всё запаздывает, потому что большинству новых чиновников недостаёт навыка и они часто грешат по незнанию дела»159?
Вместе с фон Фоком Бенкендорф зайялся разработкой подробной структуры нового ведомства. Ими была составлена записка «О делении на четыре экспедиции», из которой понятны основные направления деятельности Третьего отделения. Уже 14 июля (на следующий день после казни декабристов) записка эта была представлена Николаю Павловичу.
Первая экспедиция — самая важная и потому секретная — призвана была «заключать все предметы высшей наблюдательной полиции»: «…Наблюдение за общим мнением и народным духом; направление лиц и средств к достижению этой цели; соображение всех поступающих в сём отношении сведений и донесений; составление общих и частных обозрений; сведения подробные о всех людях, под надзором полиции состоящих, равно и все по сему предмету распоряжения; высылка и размещение лиц подозрительных и вредных». Важнейшими функциями Первой экспедиции были предупреждение «злоумышлений против особы государя императора» и обнаружение заговоров и тайных обществ. Основными методами работы предполагались сбор детальной информации о положении в России и за рубежом, состоянии общественного мнения, настроениях разных слоёв населения, а также надзор за государственными преступниками и подозрительными лицами.
Второй экспедиции предстояло наблюдать за религиозными сектами (особенно за старообрядцами), отслеживать их «направление», «дух» и «действия». По-видимому, такой объём работы показался невелик, и сюда же был добавлен сбор «известий об открытиях по фальшивым ассигнациям, монетам, штемпелям, документам и прочее», сведений об изобретениях, информации об учреждении и деятельности различных научных, культурных, просветительских и прочих обществ. Здесь же разбирались «тяжбы, просьбы и прошения» по семейным делам, поступавшие «на высочайшее имя». Наконец, в ведении этого подразделения была вся кадровая служба Третьего отделения: документация о его чиновниках от поступления до увольнения.
В дальнейшем в ведение Второй экспедиции были переданы места заключения государственных преступников: Алексеевский равелин Петропавловской крепости, Шлиссельбургская крепость, Спасо-Евфимиев монастырь в Суздале и Шварцгольмский арестный дом в Финляндии.
Третья экспедиция стала фактически органом контрразведки: здесь следили за пропуском иностранцев через границы и осуществляли контроль над перемещением их по губерниям России. Чиновники организовывали секретное наблюдение за поведением иностранцев и в случае неблагоприятных отзывов отвечали за высылку их из страны.?