Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть

Рабе Петер

— Вот это, милая. Прямо сногсшибательно, именно то, что нам надо!

Глаза ее горели неестественным огнем, судя по выражению лица, весь мир представлял собой сказочный сон, грандиозный, прекрасный сон.

— Так я и знала! — сказала она. — Знала! А теперь посмотрим, как получится. — Ухватилась за горловину, рванула, и… получилось неплохо.

Ткань треснула сверху донизу, а Пэт стояла и хохотала.

Бенни схватил ее за плечи, развернул, толкнул в примерочную. Ошеломленная продавщица вовремя пришла в себя, чтобы открыть перед ними дверь,

но когда Пэт втолкнули в кабинку, трудности лишь начинались. За дверью примерочной продавщица с негодованием оглянулась, но Бенни не слышал, что она ему сказала, так как Пэт принялась колотить в дверь. Он не расслышал слов, но мог судить по лицу женщины, которая все сильнее сердилась, что ситуация обостряется. Стук внезапно прекратился, и в тот же момент продавщица, повернувшись на каблуках, поспешила по проходу. Как хорошо, что она ушла! Толкнув дверь примерочной, он обнаружил, что она заперта.

— Пэт! Открой, это я. — Нет ответа. — Дорогая, открой, ради Бога!

Дверь открылась. На ней не было ничего, кроме лифчика и трусиков, и нельзя было ошибиться в значении взгляда, которым она его одарила. Со странной улыбкой она протянула руку, схватила его за лацкан. Тут они услышали приближающиеся шаги. Пэт выскочила из кабинки с криком:

— Бежим-бежим-бежим! Бежим-бежим-бежим!

Разбирательство было недолгим. Один коп сказал:

— Вы арестованы.

Другой схватил Бенни за руку.

Им следовало бы хватать Пэт. Она пригнулась, как спринтер, и скрылась среди рядов одежды. Коп погнался за ней.

— Разве я преувеличила, офицер? — Продавщица презрительно посмотрела на полисмена, державшего Бенни. — Разве я преувеличила?

— Что бы она вам ни наговорила, она ошибается, — быстро начал Бенни. — Моя жена… Она больна, офицер. Приступ малярии. Они приходят неожиданно и всегда очень сильные, по-настоящему. Она не в себе на какое-то время, просто на время.

— Не шути, — сказал коп, по-прежнему держа Бенни за руку.

— Разве вы не видите? Ей к врачу надо, и поскорее. Она должна лежать в постели, отдыхать, и все будет о’кей. Я-то знаю, как это бывает, у меня опыт, слышите?

— Вижу. — Коп продолжал держать Бенни.

— Послушайте, леди, мы должны что-нибудь сделать. Заверните мне те два платья, что она надевала. Я хочу быть готовым уйти, когда она вернется. Заверните те два, и одно приготовьте, она его наденет.

— Вам понятно, что она одно порвала? Вам…

— Я за него заплачу. И заверните кое-какое белье. Надо приготовиться, когда…

— Белье, сэр?

— Ну типа того, что на ней. А теперь шевелитесь!

Продавщица вспыхнула, но ничего не сказала.

После ее ухода коп выпустил Бенни:

— Можно бы и присесть. В хорошие ты тут вляпался неприятности, а?

Они сели на пышную с виду банкетку, и Бенни выпустил колечко дыма.

— И не говорите, офицер. Такое не часто случается, но я вижу, как вы хотите помочь…

— Я бы сказал, в настоящие неприятности… — Коп потер рукой седую щетину на подбородке. Глаза у него были

сонные. — Сочувствую, парень. Есть тут у нас в городе один злющий судья…

— Послушайте, офицер, вы ведь очень стараетесь нам помочь…

— Стыдоба. Настоящая стыдоба, когда такая фитюлька переворачивает все вверх дном.

— И не говорите, офицер. Точно подмечено, в самую точку. — Бенни начал вытаскивать из кармана деньги. — Вы очень здорово разбираетесь в таких вещах.

Он сунул свернутые бумажки в брючный карман полисмена.

Коп при этом смотрел в другую сторону, но через минуту вытащил из кармана купюры и принялся пересчитывать. Потом положил обратно.

— Как я уже сказал тебе, парень, такого злющего судьи, как у нас в городе, ты никогда не видал. — Он зевнул, от чего на шее образовались три крупных желвака. — Хуже того, парень, этот гад сотрудничает с прессой. Держит с ней постоянную связь.

Бенни начал обливаться потом. Потер руки, стараясь унять зуд в ладонях, в углу рта образовалась жесткая складка.

— Так что, по-моему, вполне можно позвонить в участок и все приготовить. — Но не пошевелился, так и сидел на банкетке.

Бенни вновь повторил свои действия, а коп свои. Когда его рука вылезла из кармана, он встал и взглянул на Бенни.

— Знаешь, парень, мы просто забудем случившееся. Почему бы разок и не дать тебе шанс? — Он огляделся, зевая. — А куда ж Пол девался? Должен бы вернуться, как думаешь, приятель?

Действительно, должен был. Он давно уже должен был найти Пэт и вернуться. Если бы до сих пор не нашел, весь магазин стоял бы на ушах, когда полуголая маньячка прячется под прилавками, а за ней гонится вооруженный полисмен. Бенни затянулся окурком, обжег губы, бросил, яростно растер ногой о палас.

И тут увидел их. Пэт была в пальто, на пуговице которого болтался ярлык, шла сдержанными шажками, потупив взор. Молодой коп позади, похоже, не знал, куда девать руки. Он дергал галстук, крутил портупею, один раз споткнулся. Проходя мимо, Пэт ему подмигнула, закрыла за собой дверь примерочной, и оба копа побрели прочь.

Из примерочной Пэт вышла милая, свежая, в новом платье. Подошла, встала рядом, терпеливо ожидая, пока Бенни заплатит по счету. Наконец, они удалились.

Вливаясь в поток других машин, он увидел двух копов, стоявших на тротуаре и смотревших им вслед.

Через полчаса за поворотом показался Малкотт. Во дворе мотеля он свернул на дорожку из гравия и подкатил к коттеджу. Сзади взвизгнули тормоза, и опять появились два копа. Но Бенни их проигнорировал, стараясь сосредоточиться на Пэт, которая сидела откинувшись на сиденье, с пустыми глазами, обхватив руками колено.

— Пэт, — сказал он, — приехали. Вылезай.

Она зевнула.

— Соберись, ради Господа Бога.

Пэт нехотя вылезла из машины. Он привел ее в коттедж, снял с постели покрывало, стащил через голову новое платье. Она повалилась на спину, казалось, внезапно провалилась в глубокий сон и вроде бы отключилась надолго.