Берег и море
Шрифт:
— Я должна была, — Кора снисходительно улыбается. — У меня не было другого выбора.
— Мама … То есть, Реджина — она отказалась от меня?
Что-то сильно щемит в сердце. Я щурюсь и тяжело выдыхаю.
— Да, — Кора подходит ближе и протягивает ко мне руки. Я поддаюсь, и тогда она берёт мои ладони и слегка трясёт их. — Я пыталась отговорить её всеми возможными способами, но Реджина была непреклонна. Ты — последствие её интрижки с конюхом, Луиза. К сожалению, как это часто бывает, жажда власти перевесила материнскую любовь, и
— А мой отец? Где он сейчас?
— Умер ещё до твоего рождения.
— Неужели, мама совсем меня не любила?
— Милая, — голос Коры напоминает успокоительное, и мне это не нравится. — Ты встала между ней и правом царствовать. Разумеется, она любила тебя, но не так сильно, чтобы бросить всё.
Я прикусываю нижнюю губу до крови. Кора продолжает держать меня за руки. Кожа на её ладонях, мягкая и шершавая, напоминает хлопчатобумажную ткань.
— Ты в порядке? — спрашивает женщина, заглядывая мне в глаза.
Я успеваю совсем забыть о присутствии Крюка, когда он сам обозначает его, выходя немного вперёд и ломая ветку близрастущего дерева. На его лице больше нет ядовитой ухмылки. Неужели, я выгляжу так паршиво, что ему даже не хочется посмеяться?
— Расскажите мне всё, — требую я. — Всё о матери, отце и том, как я оказалась в другом мире. Мне нужны ответы на все вопросы. — Кора согласно кивает, но прежде, чем она начинает свой рассказ, я добавляю: — И ещё кое-что. Где гарантии того, что я могу вам доверять?
Кора пожимает плечами.
— Их нет. Но, к сожалению, кроме меня тебе никто не сможет поведать правду. Поверь мне, как бы я не любила свою дочь, сейчас Реджина будет стараться сделать всё, чтобы ты пришла к ней и сказала, что прощаешь её — это в её интересах, приоритет номер один. Ты очень необычный ребёнок, Луиза. В свои двадцать три года ты способна на то, на что Реджина не способна даже сейчас.
— Что вы имеете в виду?
— Я всё тебе расскажу, обещаю. Сегодня же. Но сначала … Крюк посвятил меня в твою вчерашнюю практику с магией.
Я бросаю на Киллиана гневный взгляд. Он дёргает плечами и улыбается.
— Раньше я могла создавать вещи из воздуха, включая и огонь, но сейчас … У меня не было практики много лет, да и, как вы сами говорили, кажется, магия здесь немного другая …
— Покажи мне, — просит Кора. Даже не так — приказывает. Её голос вдруг приобретает такие нотки, что я начинаю понимать Крюка — ей просто невозможно не подчиниться.
Я согласно киваю. Кора выпускает мои руки и делает несколько шагов назад, как и Крюк, который заходит за дерево покрупнее. Я вскидываю правую руку перед собой и концентрируюсь на ощущениях. Представляю, как красное спелое яблоко вырастает из моей ладони, словно она — часть ветки. На мгновение закрываю глаза, а потом медленно их открываю. Ничего.
— Не получилось, — констатирую я и поднимаю глаза на Кору.
Она с любопытством разглядывает мою вытянутую руку.
— Ты пыталась …?
— Наколдовать яблоко.
Кора хмурит брови и качает головой.
— Нет. Этого недостаточно. Попробуй что-то другое: более мощное и масштабное.
— Я не буду делать огонь, — я качаю головой. — Ночью я чуть не сгорела.
— О, да, — подаёт голос Крюк. — Если бы не моя помощь!
— Лучше спрячься обратно за дерево, пират, пока я окончательно не поджарила твой плащ, — шиплю я.
Киллиан показательно расправляет складки на плаще и, упершись плечом в ствол, смотрит на меня из-под густых бровей. Я тоже не свожу с него взгляд, хотя и не совсем понимаю, почему. Киллиан касается кончиком языка уголка рта и подмигивает мне. Откуда в тебе столько уверенности, самодовольный, наглый и жутко раздражающий меня пират?
Если это гляделки, ему меня не переиграть. Я долгие годы тренировалась на Генри, когда он приходил в кафе и часами зависал там, отвлекая меня от работы.
Не знаю, зачем, но я щёлкаю пальцами. Уверена — сработает на сто процентов.
Так и получается. Моя ладонь горит огнём, но в этот раз он сконцентрирован лишь на кончиках пальцев, что помогает его контролировать.
— Замечательно, Луиза, — довольно произносит Кора.
— Её, вроде как, Лу зовут, — вдруг поправляет Киллиан раньше, чем я сама это делаю.
***
— Ты рассказала ей правду? — спрашивает Киллиан.
Он уверен, что нет, но ему просто хочется в этом убедиться.
— О том, что Реджина её совсем не хотела? Разумеется, нет. Реджина умоляла меня оставить её, говорила, что уйдёт от короля и вырастит малышку сама, но я не могла позволить ей совершить мою ошибку и отказаться от трона. Она без меня королевой не стала бы. Пусть будет благодарна. Из всего того, что Луиза сегодня узнала, правда только одна: она действительно удивительно сильная колдунья. Всё, что умеем я и Реджина — заслуга Румпельштильцхена. Но то, на что способна Луиза — заслуга её самой и того гнева, который испытывала Реджина, когда вынашивала её. Она была одержима ненавистью, как и ты, Крюк.
Киллиан прыскает. Месть для него не одержимость, а единственный смысл существования. Крокодил сдохнет — по-другому никак. Именно поэтому Киллиан до сих пор прислуживает Коре — только благодаря ей он попал в Сторибрук.
— Удивительно, на что способны самые простые, но такие сильные чувства, — продолжает Кора. — Реджина сказала, что некто по имени Эмма Свон разрушила её проклятье. Все считают её спасителем. И если Эмме подвластна белая магия, то Луизе — абсолютная чёрная. Она … — Кора замолкает, прокручивает на пальце кольцо с большим фиолетовым камнем, поднимает на Киллиана глаза и улыбается так, что пирату становится не по себе. — Она разрушитель.