Берег Слоновой Кости
Шрифт:
– Огород вы мне и так польете. Вот навоз принесете, я его в бочке разведу, тогда огород и польете, – пообещала бабушка. А в поселке о вас ничего не подумают. Так все делают. Главное, на глаза никому особо не попадайтесь, а то на этот навоз полно желающих. И копаться в нем совсем не обязательно. Аккуратно лопатами соберете, и всего делов.
– Ты, что, хочешь сказать, что мы его еще и украсть должны? – вытаращил глаза Саша. – Я на такое не подписывался, – заупрямился он и скрестил на груди руки, выражая тем самым свой протест.
– Ну почему сразу украсть? –
– Это про тапки так говорится, – сердито пробубнил Миша. – Ладно, чего надо делать? – обреченно спросил он.
– Вот это правильно, – подбодрила внука бабушка. – Значит, идите в сарай, возьмите большие ведра, ну те, в которые я золу собираю, и лопаты. Идите на поле. Только берите те лепешки, которые уже подсохли – их легче собирать, – при этих словах Саша закатил глаза к небу и изобразил страдальческую мину. – И переоденьтесь во что-нибудь, что не жалко, а то навоз плохо отстирывается, – подытожила Злата Федоровна и, напевая старинный вальс, удалилась в огород.
– Просто блеск, – возмущался Саша, – у меня нет слов. Так и напишу в сочинении на тему: «Как я провел лето», что мы навоз собирали и личинок в керосине топили.
– Да уж, – согласился Миша, – мы с тобой в прямом и переносном смысле влипли.
– «Только берите те лепешки, которые уже подсохли», – передразнил бабушку Саша. – А как мы поймем, подсохли они или нет? По запаху или наощупь?
– Ладно, не кипятись, – успокоил разошедшегося брата Миша, – это можно и на глаз определить.
Сашу это мало успокоило.
Ребята дошли до сарая. Там они переоделись в такую одежду, что даже родные мама с папой не узнали бы в этих огородных пугалах своих детей. Саша натянул на себя рваные папины брюки, которые тот перестал носить еще в институте, а чтобы они не спадали, подвязался бельевой веревкой. Сверху он надел грязно-желтую майку, всю прожженную искрами от костра. Эту майку папа надевал лет сто назад, когда готовил шашлыки. На майку для приличия он накинул безразмерную рубашку в клетку и криво застегнулся на единственную уцелевшую пуговицу. Довершили все это великолепие сандалии поверх носков. Миша не отставал от брата в плане моды. На ноги он надел старые, растрескавшиеся от времени, резиновые сапоги и влез в потертые джинсы, на правой штанине которых была такая большая дырка, что было удивительно, как штанина еще держится. Второй рубашки не оказалось, поэтому пришлось довольствоваться дядиным зеленым вельветовым пиджаком с заплатами на обоих локтях. Этот пиджак дядя Гена смастерил сам и очень гордился своей работой, но за пределы дачного участка почему-то в нем не показывался. На этом Миша решил не останавливаться и довершил комплект ковбойской соломенной шляпой с веревочкой под подбородком.
Посмотрев друг на друга, ребята прыснули со смеху.
– Да, Миш, если нас кто-нибудь в таком прикиде увидит, то точно не узнает. Подходящий видок для сбора навоза! – хохоча, выдавил из себя Саша.
– А я вообще теперь думаю и в Москве так ходить, – серьезным тоном произнес Миша, но не выдержал и опять рассмеялся.
– Не хватает только главного аксессуара – ведра, – давясь от смеха, выдавил Саша.
– «Как денди лондонский одет», – процитировал Миша, поправляя поля шляпы. – Еще лопату и садовые перчатки не забудь. Джентльмен не может выйти в свет без перчаток.
Нарядившись такими попугаями и взяв все необходимое, ребята вышли за калитку и, опасливо озираясь по сторонам, побрели к полю. К их большому счастью, по дороге им никто не встретился, только одинокая кошка, издали заметив приближение столь странной парочки, предпочла быстро ретироваться в канаву. Не считая этого, до места назначения добрались без приключений. На поле тоже никого не было, кроме мирно пасущихся коров и нескольких коз. Коровы лениво оглядели братьев и продолжили пощипывать травку.
– Приступим-с, – сказал Саша и, демонстративно поплевав на руки в перчатках, схватил лопату и пошел к ближайшей корове слева. Миша решил попытать счастье в другом месте и пошел направо.
Сбор навоза оказался не таким уж сложным занятием. Уже через двадцать минут оба ведра были полны, и ребята, отчаянно отмахиваясь от кровожадных оводов и слепней, с чувством выполненного долга двинулись в обратную сторону.
– Не так, кстати, и страшно, – радовался быстрому избавлению Саша, – подумаешь, пару лепешек собрали. Это же трава переработанная.
– Да, – согласился Миша, – навоз тяжелый, бабушка одна бы его не дотащила. – Вдруг радостная улыбка на Мишином лице стала быстро таять. – Саш, а кто это там впереди идет? – тихо спросил он.
Саша пригляделся – им на встречу шли три человека.
– Только не это! – жалобно произнес он и начал оглядываться в поисках какого-нибудь укрытия. К ним неумолимо приближалась Лика в сопровождении мамы и папы. Укрытия не было.
До этого момента ребята ни разу не встречались с родителями Лики. И впервые появиться перед ними в таком виде не входило в их планы.
– Все, это полный провал, – вздохнул Миша, – теперь в гости нас точно не позовут.
Поняв, что позора не избежать, он расправил плечи и гордо зашагал вперед, как на эшафот.
– Может, она нас не узнает? – с надеждой произнес Саша.
– Поздно, уже узнала, – пробубнил Миша.
И действительно Лика приветливо замахала рукой. Поравнявшись с ребятами и немного удивленно оглядев их наряды, она сказала:
– Миш, Саш, привет, как дела? Познакомьтесь, это мои родители – Иннокентий Александрович и Марина Юрьевна.
– Очень приятно, – смущенно промямлили ребята, вперясь глазами в землю. Саша, к еще большему стыду заметил, что его сандалии испачкались в навозе.
– А это мои друзья – Саша и Миша. Я вам про них рассказывала, помните, когда Флафи чуть не утонула.
– Да, Лика, помним, – сухо сказала Марина Юрьевна, с ног до головы окатив ребят ледяным взглядом.
Иннокентий Александрович протянул было руку для рукопожатия, но поймав на себе недоуменный взгляд жены, неловко убрал руку в карман.