Берег слоновой кости
Шрифт:
Как все амфибии, крокодил выходит на берег, чтобы спать и отдыхать от деятельной жизни, которую ведет под водой. На берегу же самка кладет яйца, из которых через месяц от солнечного жара вылупляются детеныши.
Если крокодилы ведут непримиримую и вечную борьбу против почти всех животных, даже самых больших, они между собой живут, по-видимому, согласно и, так сказать, семейно; нередко можно видеть и больших, и маленьких в числе от десяти до двенадцати, а часто и более, на песчаных островках среди рек.
Но к крокодилам приблизиться нельзя; при малейшей опасности и тревоге, поднятой самым бдительным из них, вся стая исчезает в ту же минуту под водой.
Достаточно паруса лодки вдали, чтобы встревожить крокодила, тем более, если он не вместе со своими, а один; поэтому очень трудно поймать крокодила, если он не в глубоком сне.
Несколько животных служат ему также передовыми часовыми. Долго существовал предрассудок, будто все живое в природе бежит при его приближении. Несколько водяных птиц живут постоянно в его соседстве. Одна из них, очень маленькая тротил, сделалась даже его товарищем. Во время сна крокодила эта птичка проскальзывает в полуотверстую и окровавленную пасть чудовища и проглатывает насекомых, обыкновенно наполняющих ее.
Ихневмон, напротив, ожесточенный враг крокодила; он все время отыскивает крокодиловы яйца в песке и пожирает их, ограничивая таким образом его размножение и инстинктивно занимаясь уничтожением, более полезным для человека, чем для него.
Слишком большое размножение крокодилов было бы бичом для человека; его соседство очень часто пагубно для прибрежных жителей экваториальной Африки.
Иногда случается, что это животное, побуждаемое голодом, нападает на домашний скот, утоляющий жажду возле его жилища. Крокодил даже выходит из воды, когда примечает добычу, которая кажется ему легка и беззащитна, например ребенка или человека, спящего на берегу.
Это страшный враг особенно для женщин, которые несколько раз в день ходят на реку за водой или для омовений, которые во всей Центральной Африке, так же как и на Востоке, составляют религиозный обряд.
В обычные часы крокодил подстерегает свою добычу, тихо подплывает, опрокидывает своим могучим хвостом и увлекает далеко под воду, чтобы там сожрать ее на свободе.
В тех местах, в которых он часто встречается, его хищнические подвиги, не знающие никаких пределов, естественно привлекают к крокодилу внимание и внушают ужас жителям, живущим у реки.
Какой-нибудь крокодил, давно известный в деревнях своими разбойничьими привычками и многочисленными жертвами его прожорливости, обыкновенно обозначается населением под прозванием, которое служит выражением силы и могущества и напоминает кровавые убийства и казни, — атрибут власти для всех африканцев.
На берегах Конго его называют ула, король; монду, страшный воин; момтуану, людоед. На берегах Нила его Называют визирь или султан; когда несколько поколений знали его, он получает за свои преклонные лета прозвание шейка, то есть патриарха, старшины кантона.
В экваториальной Африке он называется гимса, название очень странное, когда подумаешь, что и в египетской древности его называли гимса — прозвище, сохраненное преданием до наших дней на берегах Нила.
По словам Геродота, древние ловили крокодила удочкой или железным крючком, к которому был привязан кусок свиного мяса.
Способ этот еще ныне практикуется на берегах Конго вместе с другим способом, который состоит в том, что вырывают глубокую яму, покрывают листьями и привлекают туда крокодила посредством приманки.
Путешественник Кальяр указывает другой способ, употребляемый жителями больших озер Центральной Африки.
„Они занимаются охотой за крокодилом на песчаных берегах, окаймляющих ложе реки, и на островах, — говорит он. — Во время отлива эти люди, знающие место, куда крокодилы имеют обыкновение приходить дышать воздухом, строят маленькие глиняные стены фута в два или три вышины. Выйдя из реки, крокодилы ложатся за этой стеной и засыпают. Охотник, приметив крокодила в этом положении, приближается тихо, чтобы не разбудить его, и, укрываясь за маленькой стеной, вонзает ему в пасть, или с боку шеи, где нет ни костей, ни чешуи, копье в виде удочки с ручкой, на которую навита длинная веревка. Если прожорливое чудовище не умрет сразу и бросится в реку, гарпунщик разматывает веревку до тех пор, пока крокодил не ослабеет; а потом вытаскивает его из воды".
Верхняя кожа крокодила употребляется на щиты; кожа с живота, менее жесткая и более гибкая, идет на рукоятки кинжалов и мечей.
Почти во всех странах, где водятся крокодилы, зубы его считаются у туземцев талисманом против укусов крокодилов, а жир употребляется при лечении врачами и колдунами.
Пока Гиллуа, который никогда не был так счастлив, как в то время, когда мог говорить о ботанике и естественной истории, сообщал своим товарищам все эти подробности, приведенные здесь вкратце, о страшном животном, которое воспользовалось их охотою, Буана позвала путешественников к ужину, главные кушанья которого составляло мясо бегемота во всех видах, — и вареное, и жареное. Мясо было объявлено превосходным и чрезвычайно похожим по вкусу на бычье.
Когда настала ночь, Кунье и Йомби занялись около костра, разведенного ими, завертыванием в банановые листья разрезанного на полосы бегемотового мяса, которое они высушили и выкоптили днем, между тем как наши путешественники чистили карабины, вымоченные во время их падения в воду.
Осмотрели запас пороха и ящик, в котором он лежал, завернутый в толстый слой сухих листьев. Набрали корней таро, иньяма и плодов хлебного дерева, — сколько могло поместиться в лодке, и, прежде чем созвездие Южного Креста прошло первую четверть своего пути по золотистому небу экватора, все было готово для завтрашнего отъезда.
— Воспользуемся хорошенько этой ночью, господа, — сказал Лаеннек своим товарищам, — это последняя ночь, которую мы проведем на твердой земле до берегов Банкоры.
Кунье, не спавший первую половину ночи, заснул у костра, передав Йомби заботу об огне, как вдруг товарищ разбудил его и сказал шепотом:
— Слушай! Злые духи потрясают небо и реку; Йомби боится за господ.
— Что там такое? — спросил Кунье, немедленно вскочивший на ноги.
— Слушай и смотри, — продолжал фан.
Кунье прислушался… Река глухо ревела, атмосфера была тяжелая и густая, время от времени прорезываемая молнией без грома, как это бывает при приближении грозы.