Берег тысячи звезд
Шрифт:
В глазах Вадима мелькнул отчетливый красный огонек. Лефевру это не понравилось. Он почувствовал, как шевельнулись волосы на затылке и дрогнули пальцы, готовые к броску заклинания, если Вадиму вдруг вздумается напасть.
– Знаменский, ах, Знаменский… - промолвил Вадим с какой-то голодной тоской.
– Вы видите, кто я, Огюст-Эжен?
Лефевр только руками развел. У него были подозрения насчет холуя Знаменского, но пока он предпочел их не озвучивать. Иногда лучше слушать и делать выводы.
– Я умер почти сразу же после того, как вернулся из Чечни, -
– Девяносто четвертый год. Вам рассказать в деталях о том, что там со мной делали?
Глаза Хельги испуганно округлились, и она прижала ладонь ко рту, словно пыталась удержать возглас ужаса. Лефевр равнодушно пожал плечами.
– Я-то человек привычный, но девичьи уши лучше пощадить, - сказал он.
– Были в плену?
Вадим отвел взгляд, и мазки красного свечения медленно угасли. Должно быть, воспоминание о пытках, землянке, в которой его держали вместе с товарищами, голоде и вшах, отступило и больше не причиняло страданий.
– Был, - негромко произнес он.
– Мать квартиру продала, чтобы меня выкупить. А я все равно потом сдох… Здоровья не хватило. А потом пришел Знаменский, и вот я сижу тут с вами.
Лефевр понимающе кивнул.
– Лучше, чем в яме. Где сейчас ваша мать?
Вадим протянул руку и взял из вазочки печенье, но есть не стал - задумчиво разломил на две части, выковырнул изюминку из большего кусочка и равнодушно произнес:
– Умерла в прошлом году. Инсульт. Знаменский хотел ее поднять, я отказался, - Вадим сделал паузу и сказал: - Он умеет поднимать мертвых. Открыть эти ваши ворота для него - тьфу и под столом растереть. Но я не знаю, почему он не хочет искать таких, как вы, собственноручно. Мне он не отчитывается. Я ответил на ваш вопрос?
Лефевр доброжелательно улыбнулся и кивнул. То, что обычно молчаливый Вадим так разговорился, было маленькой победой.
– Да, - промолвил он.
– Да, ответили. Знаменский сделал вас упырем, правильно?
Губы Вадима дрогнули, сжимаясь в тонкую нить, и тотчас же расслабились. Похоже, Лефевр задал ему некорректный вопрос, и Вадим несколько мгновений размышлял, нанести ли наглецу удар или оставить так.
– Упырей не бывает, Огюст-Эжен, - голос Вадима прозвучал натянуто, словно тот врал и отчаянно пытался скрыть, что врет.
– Моя пища не кровь, а посмертный выброс энергии. Много не надо.
– Упырь и есть, - не выдержала Хельга. Вадим безразлично посмотрел в ее сторону и никак не прокомментировал эмоциональное восклицание девушки. Лефевр вздохнул и отодвинул чашку.
– Что ж, полагаю, лирическое отступление закончено. Знаменский прислал вас контролировать или помогать?
Вадим улыбнулся, и улыбка вышла легкой и обаятельной. Эта двойственность была неприятной. Несколько мгновений назад за столом сидел угрюмый молодой мужик, стопроцентный бандит, а сейчас это был весельчак, рубаха-парень с легким налетом интеллигентности и хорошего образования, любимец женщин и детей.
– И то, и другое, - признался он.
– Вы уже подумали, как именно будете выполнять просьбу Всеволода Ильича.
Вопрос
– Да, подумали, - сказал Лефевр.
– Принесите мне карту России, Вадим. Да побольше.
Вадим вопросительно изогнул левую бровь: вот сейчас он был действительно удивлен - впервые за весь их утренний разговор, чье течение он более-менее просчитал заранее.
– Зачем?
– спросил он.
– Не знаю, что вы подумали, Вадим, - с нарочито серьезным видом произнес Лефевр, - но я не пошутил про Колобка.
Создание нового заклинания - дело весьма муторное, особенно если приходится сочетать в нем фрагменты из разных магических практик. Это было похоже на операцию без наркоза. Лефевр, погруженный в состояние подобное трансу, мысленно расчленил два заклинания и соединил их в одно - его творение действительно было похоже на Колобка, в рыхлом животе которого было заключено некое подобие магнита. Незримый Колобок катился по земле, не разбирая дороги, а притягивала его та магия, которая была в Лефевре и Хельге.
Заклинания не поддавались, Лефевр рвал их по-живому и мысленно просил прощения за грубость и неизбежную жестокость. Будь у него с собой хоть один артефакт из его родного мира, процесс прошел бы намного легче…
Пришлось откромсать клочок от собственной ауры и швырнуть Колобку: так собаке дают понюхать вещь, чтобы она взяла след. Это было больно. На какое-то мгновение Лефевр испугался, что потеряет сознание и не успеет завершить ритуал так, как подобает - но у него все получилось, и Колобок, проскакав по карте, расстеленной на полу зала, выпрыгнул в окно. Какое-то время оставленный им золотистый след тускло дымился в воздухе, но потом растаял.
Вадим почтительно поддержал Лефевра под локоть, а затем помог подняться с пола и усадил в кресло. Было видно, что залетный маг поднялся в глазах упыря до недосягаемых вершин. Хельга расторопно поднесла чашку с кофе - Лефевр сделал глоток и не почувствовал вкуса.
– Я закольцевал заклинание на Знаменского, - хрипло произнес он, когда чашка опустела.
– Когда оно найдет мага, то сразу же известит об этом. Пожалуй, все. Я сделал все, что должен был.
Вадим понимающе кивнул.
– Теперь очередь за нами, - сказал он.
– Знаменский получит магов - и вы отправитесь домой.
– А что со мной будет?
– подала голос Хельга. Вадим неопределенно пожал плечами, и девушка побледнела. Должно быть, окончательно поняла, что ее дальнейшая судьба будет незавидной. Кто знает, какие планы строит на нее Знаменский…
Лефевр подумал, что этих магов ищут только для того, чтобы уничтожить. Зачем великому и ужасному Знаменскому те, с кем он не сможет совладать?
– Не знаю, - искренне промолвил Вадим.
– Не знаю, Хельга. Всеволод Ильич передо мной не отчитывается. Но думаю, пока у вас есть несколько свободных дней, можете заняться тем, для чего приехали в Москву.