Берег тысячи звезд
Шрифт:
– И что делать?
– спросил Амиран, и Алита впервые за все время услышала в его голосе искренний страх. Не за себя - за других.
– Посмотрим, кто это, - холодно произнес Хариндер.
– А там решим.
Ждать пришлось недолго - впрочем, Алита не знала точно, как движется время в этом клубящемся вязком сумраке. Откуда-то донесся тяжелый удар, сотрясший мир, потом второй и третий, и Алита поняла, что это шаги.
Существо, возникшее перед ними в клубящихся ледяных облаках, было тем самым Огюстом-Эженом Лефевром, которого знала и помнила Алита - и в то же время оно не имело ни малейшего отношения
От пальцев веяло морозом и студеным горьким ветром. Он пришел из самых темных мест всех возможных миров, его сани летели над бескрайними лесами, древними погостами, мертвыми городами. Зубастый обруч короны едва светился, покрытый коркой льда.
– Огюст-Эжен, - позвала Алита, как тогда, когда увидела в зеркале незнакомый город и тень любимого человека.
– Огюст-Эжен, это ты?
– Я тебя не вижу, - прозвучал знакомый голос, похожий на стон боли.
– Я тебя не вижу, Алита.
– Корона, - промолвила Этель. Она не знала, откуда взялись слова - кто-то сильный, сильнее Короля Севера и тьмы, вложил их в нее и приказал произнести.
– Ему надо снять корону и кому-то передать. Поэтому мы все здесь.
Алита шагнула к Королю Севера, не чувствуя ничего, кроме той пронзительной, всепоглощающей жалости, которая иногда бывает больше любви. За ее спиной Амиран снова закрыл Этель собой - ему было наплевать на все короны и всю магию, он не собирался отдавать жену на откуп чудовищным силам и не хотел сдаваться сам. Он был готов сражаться, но этого и не требовалось.
Глиняное солнце дрогнуло в сжатом кулаке. Толкнулось, требуя выхода. Алита подняла руку к лицу и разжала пальцы - крошечный мир взмыл с ладони, и лед, сковавший венец, захрустел, покрываясь трещинами.
Теперь в сумраке была третья сила. Алита осознала ее только в тот миг, когда Хариндер выступил вперед, и венец на голове Короля Севера вспыхнул нестерпимым светом, признавая нового владельца и забирая его с собой.
Кажется, Этель вскрикнула. Кажется, знакомая рука схватила Алиту за запястье, чтобы никогда больше не отпускать.
Свет погас, и стало темно.
Глава 14. То, что случается после финала
Хельга и подумать не могла бы, что станет цивильной барышней. Тертые джинсы отправятся в гардероб, им на смену придут юбки-карандаши и узкие темные брюки. Вместо футболок с забавными рожицами она будет носить блузки и рубашки - белые либо бледно-голубые. Что поделать, работодатель вправе требовать определенных вещей, и Хельга понимала, что спорить с Королем Севера - себе дороже.
Когда она приезжала домой на юбилей отца, родители не сразу узнали в милой стильной барышне недавнюю пацанку - а узнав, обрадовались, что дочка-таки взялась за ум. Вся их неформальность и свобода духа, как оказалось, существовала только до определенного момента, и Хельга ощутила определенное разочарование. Уже потом она поняла, что именно в это время от нее окончательно ушла дорожная юность…
Конечно, можно было бы хлопнуть дверью и попросить расчета, раз дресс-код казался настолько утомительным. Но той зарплаты, которую она получала, хватило на
В конце концов, Хариндер был к ней добр и снисходителен.
В конце концов, она жалела его. Чисто по-женски жалела.
После того, как корона выбрала нового владыку, и Хариндер рухнул на пол в кабинете Знаменского, у Хельги не оставалось выбора - вздохнув, она долго смотрела на разбитое зеркало, сквозь которое ушел домой Огюст-Эжен, а затем засучила рукава и отправилась помогать. Несколько дней Хариндер провел в бреду - как поняла Хельга, это был конфликт магических сил, местных и тех, которые он принес с собой.
Потом ему полегчало. Настолько, что он каким-то образом сумел заговорить по-русски и попросил выпить. Хельга принесла минеральной воды, и Хариндер посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
– Выпить, - повторил он.
– Выпить, а не попить.
– Да я уж поняла, - ответила Хельга. Почему-то ей захотелось ершиться.
– Пока без выпивки обойдетесь, вашбродь.
Должно быть, выражение ее лица было достаточно красноречивым. Хариндер не стал спорить - как потом поняла Хельга, он редко вступал в пререкания. Сразу наносил удар, если требовалось, и маги очень быстро начали жалеть о временах Знаменского, которого считали тираном и сатрапом.
Но с Хельгой Хариндер всегда оставался джентльменом.
Постепенно дела вошли в свою колею, и потянулись дни, наполненные спокойной работой. Не сказать, чтоб Хельга сбивалась с ног, выполняя поручения Короля Севера, но забот хватало. Однажды она даже позвонила Вадиму в Красноярск, чтобы спросить, как он умудрялся со всем управиться. Упырь, который больше не был упырем, дал ей пару стратегических и тактических советов и, помедлив, словно собираясь с духом и опасаясь услышать отказ, пригласил на свою свадьбу.
– Слушай, а как же ты дальше-то собираешься?
– поинтересовалась Хельга после всех поздравлений.
– Стареть и все такое…
Вадим усмехнулся так, будто хотел сказать: дура ты, пигалица.
– Да вот нашел средство, - уклончиво ответил он и радостно добавил: - Проживу обычную человеческую жизнь и умру окончательно.
Почему-то Хельга ужасно этому обрадовалась. Это было правильным.
Еще больше она обрадовалась тому, что Хариндер однажды отвлекся от своих дел и, выслушав ее сбивчивую просьбу, состряпал заклинание-маячок. С его помощью Хельга могла находить пропажи: вещи, животных, людей - маячку было безразлично, кого искать, и, считав заказ, он вспыхивал на карте, показывая местоположение потери.
Иногда Хельга успевала. Иногда нет. Но маячок привносил в ее жизнь какую-то особую цельность, словно она наконец-то нашла то, что искала в своих скитаниях по бесчисленным российским дорогам. Путь был закончен, и закончен так, как нужно. Когда маячок вспыхивал в очередной раз, и Хельга выезжала туда, где были потерявшиеся дети, на душе становилось тепло.
Один раз она спасла мальчишку, который заблудился в лесу.
Один раз привела домой старика, забывшего, где он живет.
Один раз успела найти и вывезти девушку буквально за несколько минут до возвращения ее похитителя.