Берег. Территория любви
Шрифт:
– А ты не подумал, что она может быть замужем? – Эдвард взял руку девушки с кольцом на пальце и внимательно присмотрелся к камням: – Это дорогое украшение, сынок, и она непохожа на женщину, которая прозябает в одиночестве. А на спине у нее имеется очень интересный шрам, правда, не имеющий отношение к этому происшествию.
Роберт не нашелся с ответом.
– Что посоветуешь?
– Девушка ничего не помнит, а ты уже пытаешься залезть к ней в трусы. Отправляйся лучше в лес и поищи ее сумку, телефон. Не с неба же она свалилась. А вернешься,
– Никуда я не лезу, – вспыхнул Роберт. Он взял куртку девушки и обыскал ее карманы. – Мда, ни документов, ни мобильника. Может и правда с неба? Она как ангел с обложек фэнтези.
На щеках девушки выступил румянец, а на губах играла безмятежная улыбка.
– Боюсь тебя разочаровать, но наша новая знакомая из плоти и крови, – Эдвард положил руку на плечо Роберту. – Хорошее снотворное – хорошие сновидения. Ну да ладно, что мы застыли как перед картиной Рембрандта. Даю тебе час на поиски, у меня еще море работы.
– Врачи – известные циники! – Роберт изобразил поклон.
– По шкале циничности вы – журналисты – недалеко от нас ушли.
***
Когда Роберт дошел до места, где днем нашел девушку, уже вечерело. В тишине только ветки звонко хрустели под ногами. В суматохе он не переобул кроссовки, и сырость вконец допекла его. Роберт сел на поваленное дерево, разулся и посветил вокруг себя карманным фонариком. В траве что-то блеснуло. Он поднял черную кожаную сумку с золотой пряжкой и, отбросив правила приличия, стал копаться в содержимом. Ключи, духи, помады, ручки, блокнотики, всякая женская дребедень. Роберт открыл боковой карман.
– А вот и паспорт. Юлия… Юлия-Джулия, – он словно пробовал имя на вкус. – Джу! Мне нравится. Двадцать четыре года. Пять лет разницы – очень даже. Так, семейное положение – пусто. Что у них тут еще интересного есть? Адрес… Санкт-Петербург – логично.
Из паспорта выпала небольшая лиловая открытка с витиеватым шрифтом. Роберт поднял ее и несколько раз пробежал глазами текст: «Дамы и господа! Мы рады пригласить вас на наше бракосочетание, которое состоится…» Роберт запнулся и закусил губу: «Завтра? Я тебе сочувствую парень, но свадьбы не будет!»
Он включил Юлин телефон. Зарядка была практически на нуле, и Роберт быстро просмотрел вызовы и входящие сообщения.
– Да ты ей еще и угрожаешь? – присвистнул он. – You can lead a horse to water, but you can’t make him drink it! 2
По дороге домой у Роберта родился план. Он спрятал сумку в шкафу и направился в смотровую. Юля по-прежнему спала, а Эдвард сидел за компьютером и стучал пальцами по клавиатуре как заправская машинистка.
– Нашел? – спросил отец, не прерывая работы.
2
You can lead a horse to water, but you can’t make him drink it! (англ. пословица) – можно пригнать коня на водопой, но пить его не заставишь.
– Черта с два! Уже темнеет, ничего не видно. Вернусь из Москвы, прочешу лес еще раз.
Эдвард встал и освободил Юлину руку от иглы.
– Тогда отнеси девушку в гостевую и приходи – поужинаем. Зоя Михайловна приготовила цыпленка табака.
– Спасибо, я не голоден.
Роберт поднял Юлю, прижал к себе и понес на первый этаж. Она обвила его шею руками и глубоко вздохнула. Распахнутая ногой дверь грохнулась о стену. Роберт бережно уложил ношу на заранее постеленный им диван и включил ночник. Юля по-прежнему безмятежно спала. "Срочно мыться и бриться" – приказал себе Фаррелл-младший.
Горячий душ разморил уставшее тело, гладковыбритые щёки просили поцелуев. Роберт вернулся в гостевую, сел в кресло около спящей Юли и прикрыл глаза. "Как Джулия очутилась в лесу в такую непогоду? Судя по туфлям на каблуках, она явно не грибы собирала. И кто поднял на нее руку?" – пальцы крепко сжали подлокотники. Как много вопросов, и какой страшной может оказаться правда. Роберт задремал, а когда проснулся, маленькая стрелка на его часах перевалила за двенадцать. Он снял со стены гитару и машинально взял несколько аккордов.
***
Сквозь сон Юля услышала тихий перезвон гитарных струн. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Светила полная луна. По сторонам распахнутого окна белыми флагами колыхались шторы. Голова утопала в мягкой подушке, а белье источало тонкий аромат морского бриза. Юля ощущала себя разбитой лодкой, выброшенной на райском острове Баунти.
«Как же мне плохо! Что со мной?.. Господи, где я? Так, вчера я собиралась… Уф… ничего не помню».
Она повернула голову и увидела незнакомого молодого человека в красной футболке и расстегнутой клетчатой рубахе.
– Как ты? – он пригладил волосы, отливавшие бронзой в свете тусклого бра над кроватью, отложил гитару и подался вперед, отбросив на синюю стену дрожащую тень.
– Как с горы вниз головой слетела. – Юля приподнялась и огляделась. Посреди комнаты стоял круглый стол. На нём – неряшливая кипа бумаг, фотоаппарат с огромным объективом, пузатая бутылка дорогого коньяка и графин с водой. В углу потрескивал камин, что-то, связанное с ним промелькнуло в ее воспоминаниях, но тут же исчезло. На дальней стене висел портрет женщины средних лет: черные волосы подчеркивали красоту белого, будто из тончайшего фарфора, лица.
– Тогда уж с дерева, – молодой человек встал перед ней на одно колено.
Его лицо с четко очерченными скулами и голубыми глазами приблизилось настолько, что она ощутила терпкий запах его парфюма. Он смотрел на нее взглядом моряка, вернувшегося домой из дальнего плавания.
Юля пыталась выудить из памяти имя этого человека, и окончательно убедилась, что не знает, ни кто он, ни что это за место. А самое страшное – она не помнит своего имени и не знает, что с ней произошло. Юля застонала и упала на подушку.