Берега мечты. Том II
Шрифт:
– А не вызовет ли это кривотолки среди собравшихся? – насторожилась я, – мол, раньше в этих драгоценностях выходила в свет старая графиня Олдридж, а тут их вдруг нацепила на себя какая-то авантюристка…
– А кто кроме вас достоин носить бриллианты Олдриджей? – вопросом на вопрос ответила стилистка, -вам нужно постепенно привыкать к своему новому статусу, миледи. Держитесь на публике с достоинством, у вас есть для этого все основания. Вы молоды и хороши собой, вам не к чему эта излишняя скованность. Посмотрите на себя в зеркало, миледи, вы ведете себя так, будто вы испытываете вину за то, что сэр Родрик на вас женился. Но ведь это повод для гордости! Поднимите голову, расправьте плечи и не отводите глаз. У вас чудесная улыбка, пользуйтесь этим, и к концу вечера вся лондонская аристократия будет вами очарована.
– По-моему, вы чересчур оптимистично настроены, мисс Клейтон, – не разделила радужных ожиданий стилистки я, но тем не менее целеустремленно взялась за телефонную трубку – но вы лучше других знаете нравы этой публики, и я, пожалуй, не стану пренебрегать вашими советами. Алло, миссис Девенпорт, пусть Финк принесет мне драгоценности старой графини, а то мисс Клейтон утверждает, что не может выпустить меня в свет практически голышом. Ну вот и всё, мисс Клейтон, надеюсь, вы не нарядите меня, как рождественскую елку, потому что мне бы хотелось не только разить наповал ослепительным сиянием бриллиантов, но и чувствовать себя относительно комфортно.
Мне бы и во сне не приснилось посылать за парой перчаток частный самолет, но мисс Клейтон оказалась непреклонна, и на мое наивное предложение поискать злополучный аксессуар в ближайших окрестностях разразилась шквалом возмущения.
– Перчатки для истинной леди можно купить лишь в Лондоне, – раздраженно скрипела стилистка, – и ни где угодно, а только в «Harrods». Если вы не боитесь позора, берите первый попавшийся ширпотреб, но потом не ставьте мне в упрек косые взгляды со всех сторон. Не теряйте времени, миледи, перчатки вполне успеют доставить в срок!
После ланча к мисс Клейтон присоединились еще две дамы бальзаковского возраста, в отличие от своей коллеги, почему-то сходу представившиеся просто по именам. Парикмахершу и по совместительству визажиста звали Джин, а маникюршу Сандра, и обе они взялись за меня с таким ярым рвением, словно от того, насколько успешно пройдет сегодняшний прием, напрямую зависела их зарплата. Впрочем, принимая во внимание, что переговоры с командой стилистов сотоварищи вела непосредственно миссис Торнтон, мои догадки с легкостью могли отражать действительное положение вещей – как ни крути, экономка обладала непревзойденными организационными навыками, и даже невзирая на наши прохладные отношения, продолжала оказывать мне совершенно неоценимую помощь. Джин привезла с собой огромный саквояж разнообразных средств для волос, и вскоре моя будуарная ванная превратилась в филиал салона красоты. Мне мыли голову шампунями и бальзамами, наносили питательные маски, стригли горячими ножницами, придавали волосам прикорневой объем и проводили надо мной еще с десяток процедур, назначение которых так и осталось для меня неясным, а затем настала очередь ухода за кожей. Скрабы, пилинги, гоммажи – я всецело доверилась Джин, закрыла глаза и позволила ей самозабвенно колдовать над моим лицом, а когда та завершила бесчисленные ритуалы красоты, буквально не узнала свое отражение в зеркале.
У меня никогда в жизни не было такой ухоженной, бархатной, идеально увлажненной кожи и настолько мягких, струящихся волос без посеченных кончиков и вечных заломов от заколки. Казалось, я разом скинула лет пять от своего биологического возраста и выглядела непривычно юной и свежей, полностью исчезли мелкие морщинки, напрочь стерлись следы недосыпания под глазами, на щеках появился естественный румянец. Да, я не родилась канонической красавицей вроде Кары, но впервые за долгий период самобичевания я нравилась самой себе, и больше всего меня радовал тот факт, что обнаружить на моем лице признаки длительного злоупотребления горячительными напитками для непосвященного человека отныне не представлялось возможным. Сейчас, глядя на меня, охотно верилось, что моя цветущая молодость привлекла стареющего миллиардера и лишила его рассудка, тогда как всего несколькими часами раньше я производила впечатление повидавшей виды девицы с весьма рядовой внешностью и автоматически вызывала сомнения в причинах, побудивших графа Олдриджа тайно вступить со мной в законный брак. Судя по всему, Джин и сама пребывала в восторге от результата своих усилий – парикмахерша то и дело прикасалась к моим шелковистым локонам и подушечками пальцев вбивала в кожу остатки крема, а ее густо подведенные черным карандашом глаза светились неприкрытым удовлетворением.
Роль следующего объекта волшебного преображения была уготована моим рукам. Отродясь не знавшие салонного маникюра ногти подверглись немыслимому количеству манипуляций от удаления кутикулы до придания каждому ноготку безупречной овальной формы. В завершение Сандра покрыла ногти слоем полупрозрачного матового лака, и я со смехом заметила, что теперь сам бог велел мне протягивать ручку для поцелуя. Присутствовавшая в комнате миссис Торнтон моим неуклюжим юмором не прониклась, и многозначительно поведала, что этикет ни в коем случае не предусматривает подобных вольностей, и я навлеку на себя несмываемый позор, если вдруг попробую напроситься на поцелуй.
– В наши дни этот пережиток средневековья сохранился только у французов и поляков, – с хорошо читаемым в голосе презрением сказала экономка, – британское общество такого давно не приемлет. Будьте осторожны, миледи, вам не простят столь грубых промахов. И упаси вас бог заменить акколаду на настоящий поцелуй, это смертный приговор для вашей репутации.
– Что еще за акколада? – кое-как выговорила незнакомый термин я, -у меня уже и так голова кругом идет!
–Все очень просто, миледи. Акколада – это самая распространенная форма приветствия, – невозмутимо пояснила миссис Торнтон, – когда-то она представляла собой торжественное объятие, которым завершался ритуал посвящения в рыцари, а в наши дни люди здороваются, прикасаясь щекой к щеке, но не обнимаясь и сохраняя определенную дистанцию.
– Так бы сразу и говорили, – понимающе хмыкнула я, – эта ваша «акколада» и в моей стране сплошь и рядом применяется, только таким мудреным словом эти действия никто не называет. Что слышно о моих перчатках, миссис Торнтон? Есть шансы, что они прибудут вовремя?
– Они уже в пути, миледи, – успокоила меня экономка, – это мое упущение, я должна была предположить, что вы слабо осведомлены о дресс-коде. Но не волнуйтесь, ничего страшного не происходит. Простите, миледи, мне нужно еще раз осмотреть парадный зал.
– Похоже, вы не очень доверяете миссис Девенпорт, – прищурилась я, – на мой взгляд, она вполне компетентна в своей деятельности.
– Миссис Девенпорт сорок лет не выезжала из Чешира, – красноречиво усмехнулась экономка, – я не умаляю ее заслуг в плане ведения хозяйства, но организацию раутов старая графиня всегда возлагала на меня. Согласитесь, миледи, есть разница между кладовой и парадным залом… Мисс Клейтон, я бы хотела, чтобы вы прошли со мной и взглянули на холл, меня смущают эти вазы у лестницы. По-моему, их цвет вступает в диссонанс с оттенком стен, но мне необходимо ваше авторитетное мнение.
– Конечно, миссис Торнтон, – кивнула стилистка, – Джин, начинайте причесывать миледи, я скоро вернусь.
– Это правда, что вы работали с принцессой Уэльской? – поинтересовалась я, когда парикмахерша приблизилась ко мне с расческой, – какой она была, так сказать, за кулисами?
– Похожей на вас, миледи, – огорошила меня Джин, – хотя она была очень красивой женщиной, ей постоянно казалось, что она недостаточно хороша. А еще она гораздо увереннее чувствовала себя среди простых людей, чем на всех этих светских вечерах. Статус вынуждал ее принимать участие в невероятном числе протокольных мероприятий, но вы бы знали, как она ими тяготилась. Она предпочитала ходить по минным полям в Анголе в жилете с эмблемой «Halo Trust», чем принимать гостей в вечернем платье, ее сердце отчаянно рвалось на свободу, а королевский дворец стал для нее золотой клеткой. Она купалась в роскоши, почестях, всенародной любви, но ей не хватало одного – возможности оставаться самой собой, не играя ролей и примеряя маски. У вас эта возможность есть, миледи.