Берегись автомобиля!
Шрифт:
В пылу сражения участники не замечали, что разыгрывает сцену скорее по Дюма, чем по Шекспиру. Режиссер не мог прийти в себя от изумления.
— Как здоровье любимого племянника? — безжалостно спросил следователь, делая свой главный выпад.
— Какого племянника? — бессмысленно запирался Юрий Иванович.
— А волчий капкан? А больная нога? А сигареты «Друг»? — наносил удар за ударом Максим.
Точка над «и» была поставлена, и не одна!
Юрий Иванович осознал, что попался.
У него помутилось в глазах, Подберезовиков, в свою очередь, понял что пора переходить к следующему
— Что за диалоги? — закричал из зала взбешенный режиссер. — Во времена Шекспира не было сигарет! И вообще, почему вы передай на прозу?
Деточкин, продолжавший по инерции размахивать оружием, с перепугу хватил противника шпагой по голове, бедный Максим рухнул, как подкошенный.
— Шпаги в ножны, господа, шпаги в ножны! — неожиданно для самого себя приказал режиссер, ставивший сцену дуэли и не по Дюма, и не по Шекспиру, а по модной в нынешнем футболе бразильской схеме четыре — два — четыре.
Режиссер кинулся к Подберезовикову и убедился, что тот жив. Вместе с Деточкиным, который шептал оправдательные слова, они подняли с пола и отнесли на диван.
Максим скоро пришел в себя. Успокоенный режиссер оставил противников наедине. Юрий Иванович положил на лоб следователю мокрую тряпку.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Деточкин, участливо заглядывая в глаза своей жертвы.
— Вашими заботами! — с иронией ответил Максим.
Деточкин возложил ему на лоб новую холодную повязку;
— Именно вас я никак не хотел ударить, даже нечаянно!
— Да, это мне понятно! — саркастически заметил Максим.
— Ничего вы не понимаете! — с горечью вырвалось у Деточкина.
Подберезовиков внутренне согласился с ним. Он действительно еще не все понимал. Совесть не позволяла ему пустить в ход ордер на арест, пока он не доберется до самой сути: что же толкнуло Деточкина на скользкий путь? Следователь настойчиво подавлял в себе теплые чувства, которые, несмотря ни на что, вызывал в нем неуклюжий, чуточку смешной Деточкин.
Подберезовиков сбросил со лба мокрую повязку и встал.
— Нам надо поговорить!
Деточкин печально кивнул:
— Надо!
Они вышли на улицу и шли рядом, как магнитом притянутые друг к другу.
Оба не отваживались начать решающий разговор.
Они проходили мимо «Пивного зала».
— Зайдем? — нарушил молчание преступник.
— Зайдем! — печально согласился следователь.
«Пивной зал» был похож на баню — дикая жара, стены из белого кафеля и столы из мраморной крошки. Густой табачный дым вполне заменял клубы пара, пивная пена — мыльную, пиво лилось как вода, и действительно воды в нем хватало, но особенно дополнял сходство глухой гомон голосов.
При входе в «Пивной зал» посетители инстинктивно оглядывались, ища глазами шайку.
Шайка здесь тоже была — ее возглавлял Филипп Картузов.
Подберезовиков и Деточкин отыскали свободный столик, заказали пива и раков. Не прошло минуты, как им подали. Картузов требовал от официанток гоночного обслуживания. Клиенту не давали опомниться. Заказы выполнялись мгновенно. Это приводило неизбалованного едока в отличное расположение духа. Он лакал разбавленное пиво и радовался этому.
Время от времени в зале появлялся Филипп, важный и недоступный. Он хозяйским оком окидывал свою баню. Убедившись, что предприятие работает на всю катушку, методично наматывая для него золотые ниточки, Филипп величественно удалялся.
Деточкин и Подберезовиков не замечали окружающей среды. Они не сводили глаз друг с друга, все остальное было для них как бы не в фокусе.
— Я не понимаю, — допытывался Максим, — зачем вы затеяли всю эту кутерьму?
Деточкин виновато улыбнулся.
— Вы человек осмотрительный, — продолжал Подберезовиков, — крали только у тех, кого вы считали жуликами, я об этом давно догадался.
Деточкин не стал возражать.
— Вы надеялись, что это послужит на суде смягчающим обстоятельством. Возможно, вам скинут годик со срока…
Деточкин застенчиво молчал.
— Как вы докатились до этого? — выспрашивал Подберезовиков. — Ну, объясните же мне!
— Ладно, — нарушил молчание припертый к стене Деточкин. — Я расскажу, как все это началось…
И Юрий Иванович поведал Максиму, как сразу после больницы пошел работать в гараж при торговой базе. В этом государственном учреждении процветала частная инициатива, и Юрию Ивановичу это не понравилось. Воспитанный мамой в любви к справедливости, он восстал! Но сплоченная компания дельцов своевременно выгнала его, «как не справившегося с работой». Деточкин озлобился. Он остался на мели. Ему срочно нужно было подработать. Он взялся перегнать только что купленную машину в другой город. Перегнать, а не угнать! В пути хозяева разоткровенничались, и Деточкин сообразил, что везет таких же расхитителей народного добра, с какими он общался на торговой базе. Один был крупный «специалист» по стройматериалам — вагонами крал. Его приятель ведал путевками — и тоже недурно жил. Юрий Иванович не выдержал. Он как бы нечаянно заглушил мотор, велел своим пассажирам выйти на шоссе и толкать «Волгу» сзади, пока она не заведется. Частники вылезли и стали усердно толкать. Они хорошо толкали, «Волга» завелась, и Юрий Иванович уехал, оставив жуликов на дороге.
— Я слышал эту легенду, но не знал, что она про вас, — сказал Максим.
— Про меня, — согласился легендарный Деточкин.
— Сколько вы всего продали автомобилей? — официально допрашивал Подберезовиков.
— Четыре!
— Допустим, четыре! — Следователь быстро считал в уме. — Это в старых деньгах выходит почти четверть миллиона.
Деточкин молчал.
— Приличные деньги! — допекал его Максим.
Деточкин молчал.
— Где вы прячете свой капитал?
На этот вопрос следователя нельзя было не ответить, и Деточкин показал на свой портфель.
— Здесь!
Портфель беспечно лежал на свободном стуле. Максим не поверил своей удаче. Он нашел не только преступника, но и деньги. Подберезовиков непроизвольно потянулся к вещественному доказательству. Деточкин сочувственно улыбнулся. Максим тотчас отдернул руку.
В этот момент к их столику степенно приблизился Филипп Картузов. В один из своих царских выходов он увидел следователя и теперь радушно приветствовал его:
— Здравствуйте! Что же вы мне ничего не сказали? Прошу вас вместе с другом перейти в отдельный кабинет!