Беременна от мажора
Шрифт:
— Он тебе изменил? Загулял с Маринкой?
Дернувшись от неприятного мне разговора, пытаюсь вытянуть из его цепких пальцев свою ладонь, но у мажора на этот счет свои планы. Он, кажется, отключился от гнусности, связанной с его отцом, и взялся на полном серьезе за меня. Это так странно. Я понятия не имею, как вести себя с такими парнями. Наверное, надо противиться их настойчивости, но это его территория, а я маленький, загнанный в угол зайчишка. У меня опыта-то с пальчик младенца.
— Нет, он просто сказал, — замявшись, — что нам надо расстаться.
Дима осматривает
— Не понимаю. — Он снова откидывается на ствол тиса, запрокидывает голову и смотрит на меня сверху вниз. — Наверное, дело в бабках, ты гораздо красивее Маринки.
На щеках непроизвольно вспыхивает румянец. Милые и немного дурацкие комплименты моментально располагают неопытных дурочек вроде меня. И умом понимаю, что он наверняка говорит это всем подряд, но все равно приятно.
А еще эта его улыбка, выбивающая дух, наполненная цинизмом и развязностью. И ведь работает! Я плыву, сама не понимаю, как это выходит. Сразу же начинаю задумываться о своей особенности в его глазах. Это, наверное, женская психика так устроена. Дима вкупе со спасением и этими своими комплиментами, которых от других парней я и не слышала раньше, вдруг кажется мне очень привлекательным и редким. Другой бы плюнул на «увлечение» отца, а этот помог мне, спас. А может быть, все дело в его карих глазах, которые в ночном лесу кажутся мистически черными.
— Ему просто было интереснее с ней, чем со мной.
— Да ладно, — смеется мажор. — Маринка — дура, она и алфавит-то освоила только в третьем классе.
Мне тоже смешно. Не думаю, что это правда, но его поддержка цепляет. Между нами натягиваются незримые линии. Было бы неплохо сейчас получить веткой по лбу, потому что очаровываться богатым избалованным мажором — очень опасное занятие.
— У тебя есть какое-нибудь хобби?
Качаю головой, пожимая плечами.
— Учусь, помогаю родителям дома и на даче, иногда встречаюсь с подругами. Выгуливаю Антона.
— Я обожаю скорость! Спортивный картинг, слышала о таком?
— Конечно. Это такие маленькие машинки!
— Маленькие?! — оскорбившись, возмущается мажор. — Да что ты понимаешь, дамочка? Картинг — первая ступень в автоспорт. Большинство гонщиков Формулы-1 начинали свою карьеру с картинга; среди них Михаэль Шумахер, Мика Хаккинен, Фернандо Алонсо. А ты говоришь, маленькие.
— Ну ладно-ладно, ок.
— Свожу тебя как-нибудь, покажу там все.
От подобного задела на будущее мне становится неловко. Смотрю на него, как на рожок мороженого. Аж внутри все вспыхивает. Надо в руки себя взять. Он, может, шутит.
А в его глазах снова проскальзывает тоска. Даже не представляю, каково это — быть причастным к такому. Ведь сам Дима понимает, как ужасно то, чем занимается отец. Ему стыдно передо мной за то, что стала свидетелем его слабости. Но и обидеть меня он не дал.
И как-то незаметно мы выходим к площадке, где празднуется свадьба. Как будто и не было того кошмара.
— Иванка, ты где была? — Бежит ко мне Машка, раскрыв руки, смотрит с опаской на Диму.
— Гуляла, — отвечаю я.
Конечно, я не подставлю его, не расскажу о том, что было. Ради него промолчу.
Глава 2
— Дима! — слышится женский голос за моей спиной.
— Ну Димооочка! — вторит еще один, более визгливый.
Сколько же у него фанаток? Не успели выйти из леса на поляну, как мажора облепили со всех сторон. Под навесом звучит тихая медленная мелодия, парочки разных возрастов покачиваются в танце. Похоже, официальная программа закончилась. Обстановка на празднике стала более спокойной и интимной. Половины гостей уже нет, оставшиеся развлекаются в более камерной атмосфере. Свет приглушен.
Эти девушки, которых я даже не вижу, потому как считаю, что выискивать Диму глазами будет уж слишком навязчиво, так сладко произносят его имя. Они явно жаждут его внимания. Непривычно, когда такая конкуренция. Мне кажется, я даже немножечко ревную.
— Дима, мы тебя потеряли?! Ты только пришел на пати и сразу же куда-то исчез. Твой папа уже уехал. Мы спрашивали у Егора Валентиновича о тебе, но он не ответил. Мы же скучаем. Дима, ну нельзя же так с нами!?
Егор Валентинович, значит. Вот как зовут этого ужасного, злобного, озабоченного придурка. Интересно, а к этим, щебечущим вокруг его сына, наверняка, богатым и славным девчонкам, он не приставал? Не гонял их по лесу с охранниками? Или он нарочно выбирает бедненьких, одетых с рынка? От мажорок малосемейкой на окраине города не откупишься. В принципе, правильное решение. Дима кричал ему о своем дедушке. Думаю, если покопаться в его родословной, окажется, что именно дед у них на крутой должности, может быть, в правительстве, раз уже Валентинович так быстро собрался из лесу, испугавшись этой угрозы и собственного сына. Он, скорее всего, женился на матери Димы и получил возможность раскручиваться. Вот бы рассказать этому деду, чем зятек промышляет.
Нет, не буду об этом думать, все психологи мира сходятся на том, что неприятные события надо выкидывать из памяти прочь, заменяя хорошими и добрыми.
А девочки продолжают щебетать вокруг мажора. Я прям вижу, как они сладко дуют губы, произнося его имя. Как хорошо, что я держусь из последних сил и не смотрю в их сторону. Представляю, какие там сплошь стильные и модные чики. Современные красавицы, старающиеся выбирать косметические средства с натуральными компонентами и с удовольствием пополняющие гардероб нарядами, расшитыми разноцветными камнями и бусинами. Это другой мир, мне в нем не место.
— Дима, нам без тебя тут никак!
— Я даже еще не ел, девочки, дайте хоть за столом посидеть, — слышу знакомый приятный смех. — Дико проголодался.
Этот потрясающий звук — его глубокий баритон — удаляется. Как и женские голоса. Печально усмехаюсь. Породистые псы не должны таскаться с дворовыми собачками, иначе получатся не идеальные щенки с родословной, годные для выставок и турниров, а нечто непонятное с отвисшими ушами и длинным кривым хвостом на три четверти длиннее положенного регламентом.