Беременна от мажора
Шрифт:
Опять это сердцебиение, и даже как будто кислорода немножечко не хватает.
Сделав шаг в противоположную сторону, разворачиваюсь и ищу Каругова.
— Владимир Иванович, можно я обед перенесу и раньше сегодня уйду? Мне очень нужно в четыре дома быть.
Домой я прибегаю без десяти четыре и, обнаружив Ваську в квартире, сразу же мчусь в душ.
— Эй, ты чего это, так сильно испачкалась на работе? — посмеивается Машка, опершись на косяк двери и поедая ложкой мороженое.
— А
Затем снова прячусь, тщательно намыливаясь. Лью шампунь на голову, на работе мне запах волос не понравился. Не хочу выглядеть плохо. И уж тем более пахнуть.
— А когда мы переезжаем?
— Как только сложим в коробки вещи. Там отличный ремонт, все новое. Надо только грузчиков найти.
— Я думаю, Дима с этим справится, — хихикает, намекая на очевидное. — Не стоит женщинам лезть в это дело. Скажем, что сегодня переезжаем, и он пришлет кого надо и машину в придачу.
Точно, теперь-то у нас есть Дима, который все решит. И сердце снова бьется чаще и даже немножечко скулит, потому что отчаянно хочется большего, а не только папу для сына.
— Так что, мне с Васькой идти на улицу? — напоминает о себе Машка, причмокивая ванильным пломбиром.
— За ним Дима заедет. — Снова выглядываю, продолжая тщательно тереть подмышки.
Машка смеется, но ничего не говорит. Я смываю пену, быстренько ополаскиваюсь и, выключив воду, вылезаю из ванны.
— Понятно, откуда такая любовь к чистоте и чего ты так рано приперлась.
— Я просто устала на мероприятии, — спорю с подругой. — Вспотела, решила помыться. — Истерично закручиваю на голове тюрбан из полотенца.
Злюсь, что подруга поймала меня с поличным.
— Разве мыться — это плохо?
В это время в ванную прибегает Васька, мы крепко обнимаемся.
— Мыться это хорошо, правда, родной? Даже говорящий умывальник знает, что вещи могут сбежать, если ты грязнуля.
— Мойдадыл! Мойдадыл! Мойдадыл!
— Вот! — Целую малыша в лоб и прохожу мимо ехидно улыбающейся подружки.
Быстренько бегу к шкафу, натягиваю майку и шорты, но сколько ни машу волосами, они все равно еще влажные. Мокрые пряди тут же мочат ткань и, обнаружив, как сильно просвечивается бюстгальтер, я с ужасом снова переодеваюсь. Иду к зеркалу в коридоре, чтобы немного подкраситься и осмотреть себя еще раз, но жутко пугаюсь, вздрагивая от звонка в дверь.
Волосы разбрасываю по плечам, с них все равно течет как из ведра.
— Может, я дверь открою? — подшучивает надо мной Машка. — А то ты бледная какая-то. Того гляди в обморок грохнешься.
Я хочу ее чем-нибудь стукнуть, но она успевает исчезнуть в нашем закутке, именуемом кухней.
Выдохнув, решительно распахиваю дверь и тут же млею, снова ощущая себя совсем молоденькой и чуточку глупой. Потому что Дима улыбается мне, явно не ожидав увидеть.
— О, привет! — смотрит своими глазами чернющими так, как умеет только он.
И я задыхаюсь, словно его огонь уже успел выжечь почти весь кислород в помещении.
С минуту оба стоим и просто смотрим друг на друга.
Как же сильно он мне нравится. Как меня тянет к нему, просто до неприличия. Он будоражит до мурашек и подогнутых кончиков пальцев. Кстати, о волосах: опустив голову, обнаруживаю, что эта майка тоже намокла. И моя грудь, ставшая еще пышнее после родов, просвечивает.
Дима по-мужски жадно и медленно, будто пробуя на вкус, опускает взгляд ниже, на секунду задерживается на моих губах, а затем еще ниже — к груди.
И я не выдерживаю… Застеснявшись, отворачиваюсь. И будто очнувшись, пропускаю его в квартиру, наконец поздоровавшись. Как же неловко. Хороша же я: вульгарно мокрая и тормознутая. Он же не дурак, знает, что я так рано обычно не заканчиваю. Сразу понятно: прибежала с работы раньше времени, чтобы просто открыть ему дверь.
— Дима! Дима! — выбегает Васька и тут же запрыгивает ему на руки.
— Здравствуй, чемпион!
Быстро они спелись. Есть такое среди детей. Кто много с ними играет, занимается, уделяет свободное время, того они и выбирают в любимчики. А может быть, сын просто чувствует родную кровь.
Осматриваю малыша, тот полностью готов к прогулке. И зачем только Машка заранее его одела? Сейчас получается, Диму здесь ничего не задерживает.
— Может быть, кофе? — Выглядывает Машка из-за угла, будто прочитав мои мысли.
— Или чай, у нас отличный, очень хороший — «Гринфилд черри блоссом» в пакетиках.
Боже, что я несу?!
Дима смеется, глядя мне прямо в глаза. И когда он так делает, мой рот сам по себе растягивается до ушей от острых волн удовольствия, расползающихся по телу.
— Ну ладно, мы пошли, верну его через пару часов.
Кивнув, я каменею, глядя на закрытую дверь. Как же все нелепо и неловко получилось.
— Я сейчас хлопну, и ты отомрешь, — шепчет мне на ухо невесть откуда взявшаяся рядом со мной Машка.
— Да прекратишь ты надо мной издеваться или нет?
Обидевшись, зачем-то снова иду в ванную.
— Тебе просто не хватает мужского внимания, — продолжает нашептывать Машка, посмеиваясь, как гиены в известном мультике. — Игорь не в счет, у него были сплошные операции.
У меня бессонница. Не могу уснуть, хоть убей. И это несмотря на то, что на часах уже два ночи. Самое противное, что я прекрасно знаю, чего хочу. Но теперь уже поздно. Надо было сразу же соглашаться, а не выкаблучиваться, держась за Игоря. Теперь у каждого свой путь, и все, что нас связывает, — это только общий ребенок. Жизнь занесла нас куда-то не туда, раскидав по разные стороны.