Беременна от мужа-тирана
Шрифт:
Открываю дверь шире. Мало. Нужно больше обзора.
Медсестричка не замечает меня, продолжая отстирывать мою кровь со своей рубашки. Два холмика чуть покачиваются в такт агрессивным движениям её ладоней.
Распрямляет рубашку, с опасением поглядывая на отсутствующее пятно.
– Фух, – облегчённо.
– Отстиралось? – спрашиваю насмешливо.
Она пугается, выпускает ткань из рук. Та скользит в раковину, промокая насквозь. А Ярина – кажется, так зовут девчонку – прикрывает тело руками.
– Какого
– Хотел сказать ещё утром, – хмыкаю. – Для удобства гостей поменять бы вам ручку с замком. Дверь открывается с внешней стороны. Меня не устраивает это, как пациента.
– Если не устраивает, чего открываете? – шипит на меня, как кошечка. Миловидное личико кривится.
– Проверял, стоит ли подавать жалобу. Убедился, – киваю. – Очень некрасиво. Не находишь?
– Мудак, – вдруг выпаливает.
Одно слово – и ярость накатывает.
Кулаки сжимаются в карманах белых больничных штанов.
Тут же хочется подойти, схватить за тонкую шейку и придушить.
Со мной никто не позволяет себе так говорить. Даже младший брат, которому я позволяю многое. Кроме оскорблений.
А эта девчонка опускает взгляд вниз и кричит:
– Блин!
Достаёт насквозь промокшую рубашку.
Забавно вышло. И я бы даже улыбнулся, если бы не испорченное настроение.
Я позволял ей пользоваться её длинным языком, выкидывающим всякие колкости. А теперь хочется наказать. Я ей не сверстник, который всё простит.
– Вы хоть понимаете, что натворили?
– Я? – сверлю её безумным взглядом. С трудом пытаюсь сдержаться. – Это ты уронила её в раковину и не выключила воду.
Игнорирует мои слова, продолжая злиться.
– Если я пробегу по коридору в таком виде, как думаете, мне влетит?
– Однозначно, – всё ещё не отрывая взгляда, проговариваю. – А я здесь при чём?
Она издаёт рык, а я не могу отвести взгляда от её соблазнительного тела.
«Хочу», – проносится в голове.
Делаю шаг вперёд. Протягиваю ладонь, желая схватить её за запястье. Притянуть к себе. Посадить на столешницу раковины. Сдёрнуть штаны. И трахнуть.
А она бьёт меня по руке, пролетает мимо.
Что она сделала? Ударила?
Медленно оборачиваюсь, чуть не кидаясь за ней.
От ступора шага не могу сделать.
Пощёчины – были. Но посмевшие ударить меня тут же были наказаны за это. А эта… Ударила меня по ладони?
Оборачиваюсь, наблюдая за тем, как девчонка лезет в шкафчик, доставая оттуда больничный костюм. С утра я переодевался в такой же.
Находит рубашку, накидывает на себя.
Выхожу из ванной, а она уже подлетает к двери, застёгивая на ходу пуговицы.
– Я передам вашу жалобу главному врачу, – цедит сквозь зубы, не оборачиваясь. – Хренового вам аппетита.
И вылетает, хлопая дверью. Оставляет меня в палате одного.
И когда рассеивается этот цветочный аромат её тела и шампуня, остатки хорошего настроения окончательно улетучиваются.
Я снова думаю о том, что произошло вчера. Об отрицательном тесте на отцовство, из-за которого попал в аварию.
Так был взбешён и расстроен, что не заметил тачку на повороте.
И я не вспоминал об этом, забавляясь с весёлой девчонкой.
А теперь она уходит, разозлив меня.
И я снова проваливаюсь во вчерашний вечер, испытывая те же самые эмоции. Ярость, разочарование и пустоту.
Глава 5
С трудом захожу в палату. Не хотела этого делать сегодня – так же, как и вчера. Но этот подонок обзвонился. Нажимал кнопку вызова медсестры непрерывно.
Вчера я смогла ещё избежать своей участи – уехала домой, чтобы нормально помыться, переодеться и выспаться.
А сегодня опять вышла на смену. И куковать мне здесь до завтрашнего утра…
И его терпеть.
Ну, как сказать… терпеть.
Пересиливать себя.
Потому что я – идиотка. Раз все эти часы без него умудрялась думать о Бодрове.
Во-первых, я была возмущена, что он подсматривал. Возмущена, обескуражена, но… внутри всё трепетало.
Идиотские чувства. Долбаное сердце.
И ему ведь не прикажешь!
Но впервые я встречаю такого мужчину. Напористого, грубого, холодного. И всё это заводит не на шутку.
Вот и сейчас переступаю порог палаты, не зная, что и делать. Нужно быстро всё закончить и бежать делать уколы. Я прервалась неожиданно, по приказу начальства, мне даже пришлось всё бросать.
Не знаю, как так вышло, но я схватила несколько ампул, бросила в карман рубашки. А они настолько важные, что потеряй я или разбей хоть одну – мне капец.
А у меня их три!
И теперь я вся как на иголках, но в предвкушении прохожу вглубь палаты, стараясь не смотреть на красивого наглеца.
Но взгляд всё равно приковывается к пустой постели.
Останавливаюсь неподалёку от двери.
Сбежал, что ли?
– Ты сегодня припозднилась, – звучит над самым ухом. Я вздрагиваю и, взвизгнув, как мышка, вся сжимаюсь. Даже металлический поднос падает на пол. Я его вообще взяла как щит для защиты от него.
И замешкавшись, попадаю в его ловушку.
Ладонь на талии вызывает мириады мурашек. И тянущее чувство в груди.
– Испугалась?
Поднимаю резко взгляд, встречаясь с серо-карими бездушными глазами.
– Я бы на вас посмотрела в этой ситуации…
Мои пальцы уже обхватывают его ладонь в надежде убрать её. Опять эта странная реакция. Бесит она меня.
Как и этот взгляд, вызывающий дрожь.
И его губы, шепчущие:
– Вчерашняя девчонка была скучная. И покладистая. Сразу легла ко мне в койку.