Беременна поневоле
Шрифт:
— Вань. Прямо скажи, что это липа. Я же не осёл, — попросил я, потому что не хотелось злиться и портить вечер ссорами. — Документы скоро придут, да? На приход. И нужно будет отписать товар кому надо и по той цене, что назовёт Ветлицкий.
— Ты прав, да. Так и есть. Но я пошёл на это, чтобы дать нашей фирме необходимую прибыль.
— Мы это уже обсуждали. Под твою ответственность. Если что-то пойдёт не так, ты мне больше не брат. Ясно? И это последний раз. Дальше возись с мутными схемами сам.
— Арс, не руби с плеча и
— Вань, я своего решения не изменю. Если это всё, что ты хотел обсудить, я вернусь к Алёне.
— Постой, — придержал меня за локоть брат. — Ты реально на ней женился?
— Нет, блядь, понарошку! Вань, это моя семья, мой ребёнок и мои решения. Я сам несу за них ответственность. Твоего мнения, разрешения и благословления спрашивать не собираюсь!
— Ты и не спросил, — возразил Ваня. — Может, мне по-настоящему обидно, что младший женился тайком от меня. Как будто я тебе враг!
— Пусти скупую слезу — поверю. Я начинаю жить нормально. И мне нет дела до твоего скепсиса по этому поводу…
Ваня смерил меня долгим, тяжёлым взглядом.
— Ты не был на сорока днях Миланы.
— Не был, — ответил ровным голосом. — Что ещё?
— Послушай, только не кипятись. Богдановы ещё не в курсе, что твоя жена — почти копия их мёртвой дочери. После сорока дней они улетели из страны, к родственникам Богданова, в Литву. Судя по всему, надолго. Но они же вернутся! Если ты всюду будешь таскать за собой Алёну, демонстрируя, что это твоя жена, до них дойдут слухи! Думаешь, они обрадуются? Богданов в Милане души не чаял…
— Какое отношение к этому имеет Алёна? — поинтересовался я. — У Богдановых была всего одна дочь — Милана. Да, так совпало, что Алёна и Милана похожи. Бывают и более удивительные совпадения. И что с того?
— Богданов может решить, что ты над ним смеёшься.
— Вань, не мели чепуху! Мне чисто по-человечески жаль Богданова, как родителя, потерявшего ребёнка. На этом всё. Меня не интересует, кто и что подумает по поводу моей Алёны…
— Твоей? Держится она, словно гостья в доме. Пусть так оно и будет, идёт? Я вижу, что нет у неё к тебе чувств. Возможно, ты захотел оставить себе ребёнка, решив, что он твой. На парковке я слышал часть разговора про договорённость. Договор — это хорошо. Придерживайся его. Создай все условия для вынашивания и рождения ребёнка здесь, в доме.
— Ты слышишь себя? Предлагаешь запереть Алёну в доме? Держать пленницей? — повысил голос, забыв, что хотел держать себя в руках. — Знаешь что, Ваня? Держи лучше взаперти свою шалаву-жену, чтобы не позорила тебя по барам. Вот это будет намного лучше! А теперь извини, но вам лучше уехать.
— Выгоняешь нас? — изумляется Ваня.
— Уже довольно поздно, Ваня. А я надеюсь провести остаток вечера спокойно, в обществе матери своего ребёнка. Без негатива.
— Ты променяешь семью на чужую девушку? — спросил Ваня. — Ты её даже не знаешь!
— Она не чужая.
— Хорошая семья, должно быть, получится! Жена и мать по контракту!
— У меня будет настоящая семья! Я всё сделаю ради того, чтобы стало именно так!
— Эх, Арс… — с сожалением посмотрел на меня Ваня. — Я думал, что ты оклемался в клинике. А ты вбил в голову себе новую блажь. Тратишься, соришь деньгами. Один кулончик на шее твоей жены по договору чего стоит!
— А ты присмотрись к кулону, Вань! — огрызаюсь я. — Оксана сказала, что у тебя с фантазией туго, что ты за мной повторяешь. Заказываешь любовницам такие же эксклюзивные украшения по моим лекалам. Облегчить тебе жизнь? Могу дать номер ювелира!
Ваня переменился в лице.
— Семья, блядь! — презрительно выплюнул я. — Ты украшения своим шлюхам заказываешь те же самые, что и я. Твоя жена от ревности в баре ко мне клеится, как падаль. Может, хватит жить, оглядываясь на меня, а?
— Оксана так сказала? — нахмурился брат.
— Твоя семья, конечно, эталон семейного счастья! — рассмеялся я.
— Сучка… — зло выдохнул Ваня. — Вот что этой твари мало, а? Деньги, дети, курорты. Всё для неё!
— Спроси у Оксаны. Ещё лучше спроси у себя, почему ты от неё гуляешь? Может, дело не в ней?
— Ага… Дело в тебе, на хрен! Как Оксана тебя видит, так глаза стекленеют, мысли разлетаются. Спит и видит рядом с собой тебя, а не меня, — Ваня отставил пустой бокал в сторону. — Так что первопричина измены и наличия шлюх не во мне.
— Мне плевать. Разбирайтесь сами. Только без меня.
— Разберусь! — решительно заявил брат.
Он стремительно вышел из кабинета, позвав жену:
— Оксана! Оксана!
Его жена появилась в коридоре.
— Что-то случилось?
Ваня дёрнула её за локоть:
— Случилось. Дома поговорим.
— Вань?
— Ни слова, Оксана, — прошипел Ваня. — Одевайся! Живо!
Старший брат со своей женой собрались почти мгновенно.
— Вань, — позвал я брата. — Наши дрязги не должны касаться детей, запомни. Я Димку с Наташкой люблю.
— Я не идиот, Арс. Дети есть дети. Племяши в тебе души не чают. Спокойной ночи!
В доме стало очень тихо после ухода брата с женой. Тихо, но не пустынно. Я вернулся в гостиную, столкнувшись с Алёной на середине пути.
— Уже уехали? — едва заметно улыбнулась она. — Какой ты негостеприимный!
— Абсолютно, — ответил ей широкой улыбкой. — Много услышала?
— Было сложно не услышать про семью. Ты очень громко говорил.
— И что ты об этом думаешь?
— Думаю, что ты очень настойчивый и нетерпеливый мужчина.
Я обвил Алёну за талию одной рукой, ведя по коридору.
— Я самый терпеливый мужчина, которого только можно вообразить, — возразил я. — Знала бы ты, чего мне стоит держаться вдали от тебя. Воздержание даётся мне нелегко.