Бьерн. Том I и Том II

Василий

И всё это добро закинуто мне на плечи, добавив ещё не меньше двух сотен килограмм веса. Она бы продолжала потрошить зверя и дальше, срезая куски мяса. Но стали собираться падальщики, и пришлось уходить, пока не пришлось убивать уже их.

Пару километров мы шли по отдельности, пытаясь лучше увязать мешки с добычей, постоянно норовившие съехать. Но постепенно я приноровился к грузу, распределил центр тяжести.

Только потом сестра запрыгнула мне на спину, и я смог начать разгоняться. Но без фанатизма, никаких больше пробежек с автомобильными скоростями. Я могу быть сколь угодно сильным, но масса есть масса. Инерция полутонны веса никуда не денется. Так что — лёгким бегом, иногда переходя на шаг, и никак иначе.

— Удивительно, сколько всего за один рейд! — радовалась сестра во время моей очередной передышки.

— Я нашёл этого зверя уже давно, — пытаясь отдышаться после забега, напомнил я.

Она повозилась за спиной, устраиваясь удобнее, и полюбопытствовала:

— А много ты ещё такого нашёл?

— Тебе хватит, — угрюмо ответил я.

Она немного помолчала, подождав, пока я приложусь к фляге, и только потом негромко спросила:

— Ты не рад такой добыче? Почему?

— Плохой охотник, видимо. Нет во мне достаточно азарта, чтобы убивать тех, кто слабее.

— Ну ты сказал, медвежонок. Этот монстр бы разорвал тебя на части, будь у него такая возможность. И вообще, с чего ты выделяешь именно этого зверя среди прочих?

— Может быть, личный тотем? — усмехнулся я. — Именно благодаря подобному зверю, хоть и значительно больше и сильнее, я стал тем, кто есть сейчас?

Она немного задумчиво помолчала и, к моему удивлению, выдала:

— Достойная причина. Да и, брат, мне самой жалко было, когда он уже обессилел, и его ярость, даруемая скверной, ушла. Просто живая тварь, которая не хочет умирать. Я потому его и добила, хотя это и опасно — к монстру походить.

Мне стало чуток легче на душе. А то я начал бояться, что люди в этом мире какие-то не такие.

— Так что в следующий раз мы пойдём на волков. Надеюсь, ты нашёл в округе стаю?

— Нашёл, — усмехнулся я. И, глубоко вдохнув, скомандовал: — Держись крепче!

Не то чтобы это было так важно, бежал я не быстрее тридцати километров, да ещё и с отдыхом. Но даже так, через пару часов, мы, уже втроём, обрабатывали полученное добро в лаборатории.

— Бьёрн, подержи!

— Брат, разрежь. А потом выжми!

— Тщательнее плёнку снимай, принцесса!

— Стараюсь! Она кусками идёт! И ты сама пропускаешь!

— У тебя сейчас сердце испортится, сестра, пора менять раствор!

— Ты здоровый, ты и меняй!

— Кто из нас дипломированный алхимик?

— Именно поэтому подобное делают подмастерья!

— Эрна, чтоб тебя, держи крепче!

— А ты режь плавнее. Что ты его пилишь, как кость? Это лёгкое! Белоручка, блин.

— Как научила, так и пилю. Радуйся, что не сама тут в одиночку всё делаешь!

— Может так было бы и лучше!

Вот в такой вот обстановке я и вынужден работать. Они не прямо всерьёз ругаются, такое ощущение, что просто друг на друге тренируются в остроте языка. Чем дальше, тем сильнее я стал меньше в этом участвовать, пока устало не припечатал:

— Заткнитесь, а?

Удивительно, но послушались, видимо, сами уже устали от пикировки. Дальнейшая работа прошла в тишине, прерываемая только репликами по делу. Отдых моим ушам и разуму!

Ещё полчаса я поработал с ними, а потом отправился домой. Короткий душ, согреть кипятка, залить заварки. С кружкой чая вышел на задний двор, окинув взглядом свои многочисленные тренировочные снаряды.

Сегодня продолжать тренировки необходимости не было, к тому же растянутые связки до сих пор болели. Движение «по составленной программе» — не самая приятная техника. Мало того, что я не успеваю осмыслить, как меняется ситуация вокруг, так и организм мне за такие вещи спасибо не говорит.

Конечно, эффективно против больших одиночных целей. Но лучше с подобным выплеском силы дополнительно поработать и найти золотую середину. Что поделать, реакцию мне скверна не поднимает настолько, как физическую силу. Не успеваю я.

Усмехнувшись, накрыл кружку ладонью и взвился в воздух, через мгновение ощутив, как тряхануло стропила крыши. Присев на конёк, осмотрел деревню, мелкими глотками попивая горячий чай.

Потихоньку опускалось Солнце, утихала дневная суета, а приятный ветерок обдувал уставшее тело. Вдалеке к трактиру собирался народ, начали разжигать огни на дозорных башнях. Деревня готовилась к очередному вечеру. Тихо и спокойно, как обычно.

Жаль, что так мирно не может быть всегда. Завтра придётся идти в лес, потом опять работать носильщиком. И несмотря на то, что лично мне деньги не нужны, выбора особого нет. На текущем моменте своего развития я не способен сбросить всю скверну сам. Нужна помощь.

Тренировки в необходимом размере отнимают моё здоровье, чрезмерно форсируя организм. Интересно, сколько инфарктов скверна способна позволить мне пережить? И позволит ли? Но даже если и так, то на каком моменте клетки начнут делиться с искажениями? И какой орган в первую очередь поразит рак?

Не работает зараза так тонко, чтобы купировать подобные последствия. Вся моя дурная сила просто потихоньку меня убивает. Но остановить тренировки не могу, нужно сбрасывать излишки скверны, чтобы не сойти с ума.

Не всё так плохо, можно вытащить заразу ритуалом и кровопусканием. А там уже и лишняя масса уйдёт, дав отдых измученному сердцу. Посмотрим. Как в том анекдоте про лягушку в молоке: главное барахтаться. А там, глядишь, и соскочить получится.

Допив одним глотком чай, спрыгнул с крыши и отправился отдыхать да готовиться к новому дню. К сожалению, уже под утро пришли видения. Я опять от кого-то убегал, догонял, жрал или ели меня. А в самом конце я ощутил отголосок ненависти, пришедшей вместе с образами моего собственного лица. Сопровождаемые болью и жаждой выжить.