Берс в ребро
Шрифт:
Пока еще там, внизу, среди нагромождения трупов и камней, все было тихо и покойно. Но эта зловещая тишина была так же обманчива, как полный штиль в преддверии девятого вала. Затаившие в лесу за полем орды супостатов (куда тварей изнанки вынудили сбежать меткие княжеские лучники) зализывали раны и собирались силами для очередного бешенного навала на стену — который мог стартовать в любую секунду.
Считать штурмы супостатов Борис перестал, еще будучи с невредимой правой рукой, когда отраженных ратью князя попыток захвата стольного града перевалило за второй десяток.
—
— Здрав будь…
— Прекрати, — поморщился Артем Любомудрович, вставая рядом с сыном у парапета. — Борис, я задал тебе вопрос…
— Нет, не успел еще.
— От чего же, стесняюсь спросить?
— Ну, сперва кашу воям разносить помогал. А теперь уже, сам видишь: дежурить вызвался, и стою на посту.
— Каша… Пост… Бориска, ты совсем что ли дурачок у меня? — закатил глаза глава рода Савельевых. — Будто, без тебя ратники со всей этой ерундой не управятся.
— Батюшка, но…
— Сперва на саблезуба в одиночку попер! А теперь, что, в разносчики каши подался?
— Так там ж, я рассказывал, сподручно мне показалось, когда саблезуб в прыжке раскрылся…
— Прошу, не начинай по новой пересказывать мне этот бред, — фыркнул Артем Любомудрович. — Сподручно ему, дураку, видите ли, показалось… А, в результате, почти сожранную руку твою по клочкам уже нам с лекарем пришлось восстанавливать. Хорошо еще я рядом тогда оказался — успел вовремя брюхо твари рассечь!
— Благодарствуйте, батюшка, — пробурчал насупившийся Борис.
— И рожу свою наглую ты мне тут кривить не смей!.. Видали, обижается еще! Бориска, тебе что лекарь велел?!
— По пять рас в день на четверть часа прикладывать раненую руку к большому алтарю, — скороговоркой оттараторил Борис, раскрасневшийся под взглядами ратников, разбуженных их ни разу не тихой перебранкой.
— Так какого ж рожна, сын, ты указаниям этим лекаря не следуешь?! Безруким калекой, что ль, задумал на всю жизнь остаться? Так душу мне не трави, а просто скажи, как есть: так, мол, и так, отец, понравилось мне таскать на шее сосиску эту, что теперь у меня, заместо правой руки, навсегда останется!
— Ну, батюшка…
— Ты знаешь в какую прорву золота мне обошлось восстановление твоей руки?! Лекарю три часа биться пришлось за спасение твоей руки. Просто чудо, что ему удалось токи живы в ней восстановить! Если же их дальше регулярно не прочищать на алтаре, они на раз-два снова забьются, и рука твоя превратиться в сухую ветку!.. От тебя, болвана, требуется сущая малость: периодически поддерживать на алтаре жива-ток в собранной руке. Ты же, вместо алтаря, кашу воям разносишь… Будто прислуги для этого нет!
— Да понял я, понял. Пост сдам, и тут же пойду…
— Считай, сдал уже, — хмыкнул в усы родитель. — Ступай, Борис, к алтарю. А я тут за тебя додежурю… Эй, а вы че уши развесили?! — рявкнул глава рода Савельевых уже на косящихся со всех сторон в их с сыном сторону ратников. — Ну-ка живо всем спасть!
Ратники мигом зажмурились, и стали эмитировать
— Так-то лучше, — тут же перешел с рева на полушепот Артем Любомудрович. — Отдыхайте, ребята, пока возможность такая есть. Набирайтесь сил. Чую, передышки этой ненадолго уже нам осталось, и скоро выкормыши изнанки снова ринутся на штурм наших стен.
Уже ступивший на первые ступени уводящей со стены низ лестницы Борис остановился и, обернувшись к отцу, задал навеянный его словами вопрос:
— Батюшка, когда ж мы уже супостатов от стен стольного града погоним? Ты обещал через две недели, а уже третья к концу подходит?
— Скоро, Бориска, уже очень скоро. Чуть-чуть осталось еще потерпеть. Враг подавлен нашей стойкостью…
— Батюшка, но твари изнанки слабее день ото дня, вовсе, не становятся, — осмелился перебить сын.
— Бориска, ты что ли жрец Единого, чтоб утверждать такие вещи?! — возмутился Артем Любомудрович.
— Нет, конечно, но…
— Вот и не суй свой нос куда не следует!.. Враг уже значительно ослабел. Но на стороне тварей изнанки по-прежнему огромный численный перевес. Сокращать который пока — подчеркиваю: ПОКА! — нам выгодней на стенах стольного града.
— А как же маменька? Родовой дом? Деревни наши?..
— Увы, пока мы бессильны что-либо для них сделать. И нам остается лишь уповать на Единого: что он смог их там как-то спрятать от нашествия и уберечь. Но очень скоро мы обязательно вернемся с победой домой, и освободим наших…
— Когда скоро? — перебил Борис.
К продолжению разговора между старым и молодым барином снова стали жадно прислушиваться окружающие ратники. И, заметив это, Артем Любомудрович решил тут же в корне его пресечь.
— Так! А ты почему до сих пор здесь?! Ну-ка, бегом к алтарю!
Борис вынужден был подчиниться, и скрылся на лестнице.
А еще примерно через десять минут от далекой лесной полосы хлынула широкая, как море, лавина тварей изнанки.
Орда супостатов ринулась на очередной штурм города. И у поднятых по тревоге защитников стены временная передышка сменилась кровавым ратным трудом.
Глава 27
Глава 27
Очередная серия попыток по освоению третей стойки Омута силы, увы, закончилась позорным провалом, как и предыдущая (еще на Изнанке) — мне банально не хватало пака под водой мощи рывка, чтоб раскрутить тело до необходимой силы вращения… Зато утешительным призом за мои старания стало: полное исчезновение (в процессе многократного «купания») с тела зловонной крови тварей изнанки.
Покинув хранилище с зарубцевавшемся боком и полностью восстановившимся резервом маны, я снова верхом на Заразе оказался на заваленной трупами чудовищ изнанки арене. Солнце за время моего отсутствия здесь проделало по небосклону внушительный путь, и клонилось уже к закату. Вечерело. Растянувшиеся на пол арены тени родового дома и садовых деревьев, недвусмысленно намекали на скорое наступление ночи.