Берс в ребро
Шрифт:
Помимо шикарного вида на опустевший город, на балконе имелись также: пара удобных мягких кресел и десертный столик с вином и фруктами между ними. Усадив гостя в одно из кресел, князь присел на край второго и самолично стал наполнять кубки вином.
— За нашу скорую победу, князь-батюшка! — вскинул принятый из рук князя кубок Артем Любомудрович.
— Да ты, дружище, гляжу, оптимист, — хмыкнул, салютую свои кубком, правитель осажденного города и отпив крохотный глоток, с удовольствием откинулся с кубком в руках на мягкую спинку кресла.
— Ну, что там у тебя? — перешел наконец к делу князь.
— Сын мой, Бориска…
— Это тот герой, что в одиночку рывок саблезуба рискнул остановить? — хмыкнул князь. — Как же, помню-помню
— Вашими заботами, князь-батюшка удалось сохранить десницу полностью.
— Не гневи Единого, Артем Любомудрович, я-то тут при чем?
— Ну как же… Присланный вами лекарь оказался сущим кудесником. Он буквально собрал руку парню моему из кусков. И сейчас Бориска уже начинает потихоньку ее разрабатывать на арене. А дня через три, волей Единого, глядишь, снова займет свое места в строю на стене.
— Рад за сына твоего, Артем Любомудрович. Вижу: достойный наследник славного рода Савельевых в силу входит.
— Благодарю на добром слове, князь-батюшка.
— Я тебя перебил. Что ты там про сына своего еще хотел сказать?
— Мать он шибко любит, князь-батюшка. А она в родовой вотчине осталась. Волна же орд супостатов-треклятых, как нам теперь доподлинно известно, по всем белгородским вотчинам прокатилась…
— А род Савельевых у нас, что, какой-то особенный? — от мгновенно утратившего радушие княжеского голоса повеяло могильным холодом, и серебренный кубок в его тонких, как у скелета, пальцах вдруг смялся, словно под давлением стальных тисков. — Многие рода близких лишились из-за нашествия нынешнего. Но никто до тебя, Артем Любомудрович, не осмеливался своему князю в упрек это общее горе ставить. — Вместо полетевшего на пол смятого гармошкой кубка, в залитой вином ладони князя будто из воздуха материализовалось двухметровое копье, наконечник которого оказался нацелен в лицо собеседника. — Разочаровал ты меня, товарищ боевой…
— Батюшка-князь! Благодетель! Ты не так все понял! — запричитал повалившийся с кресла на колени Артем Любомудрович. — Молю, дай до конца договорить! И, Единым клянусь, ты поймешь, что о совсем ином поведать я хотел.
— Заинтриговал, — хмыкнул князь, чуть отодвигая сверкающий наконечник от глаз Савельева. — Дозволяю. Продолжай.
— Поскольку, из-за ранения, от ратного дела временно Бариска мой был отстранен, и у него появилось законный допуск к главному алтарю, сын, во время ежедневных оздоровительных процедур на алтаре, отчаянно пытался связаться с матерью через технику Зеркальный глаз, амулет с которой паршивец без спросу стащил из моего сундука. Как я уже говорил, он чересчур сильно привязан к своей матери…
— А сразу с этого начать не мог, — раздраженно перебил князь, развеивая системный предмет. — Кубок отличный на пустом месте из-за тебя испортить пришлось, и вино все из него зазря разлил.
— Дык я ж…
— Дык я ж… — передразнил собеседника князь. — До седых волос в бороде дожил, а докладывать толком князю так и не научился. Я ж в измене лютой товарища временем проверенного едва было не уличил… Да сядь ты уже обратно в кресло, Артем Любомудрович. И продолжай. Ведь не из-за пустых попыток сына связаться матерью ты ко мне в неурочный час пожаловал.
— Истинно так, благодетель, — закивал глава рода Савельевых, перемещаясь с пола обратно на кресло и с благодарностью принимая от князя новый кубок с вином, взамен первому, улетевшему куда-то за кресло, при падении на колени.
— Две недели у него ничего не выходило, — продолжил доклад Артем Любомудрович, промочив горло добрым глотком из кубка, — оно и понятно, оскверненные тварями алтари за переделами стольного града попросту не могли принять сигнал чистой техники Единого. Однако, сегодня утром у Бориски нежданно-негаданно вдруг получилось связаться с матерью. О чем, разыскавший меня тут же сын, мне и поведал.
— Так-так,
— Конечно, князь-батюшка. И от Стефании Власовны — это жена моя — узнал, что очищением от скверны главного родового алтаря мы обязаны моему старшему — Дениске.
— Да что ты говоришь? — беззвучно хлопнул в ладоши князь. — А мне говорили: будто первенец твой здоровьем дюже не вышел. И так слаб, что с кровати, без посторонней помощи, подняться не может.
— До недавнего времени все так и было, — закивал Артем Любомудрович. — Но волею Единого на наш род снизошла Его благодать, и Денис за одну ночь вдруг полностью исцелился от врожденного недуга.
— Ишь ты, прям-таки Единого благодать? — прищурился князь.
— Меня самого в ту ночь дома не было, — отвел глаза глава рода Савельевых. — Но Стефания Власовна заверила…
— Ладно, не суть, — отмахнулся князь. — Закрою на твои темные делишки, товарищ боевой, глаза. ПОКА закрою… Значит, Дениска твой за ночь выздоровел. Кстати, а когда благодать-то на него снизошла?
— Примерно три месяца назад.
— Так-так. Очень интересно. Что же это у нас получается — поправь меня, если что-то скажу не так. Твой сын Денис, три месяца назад был овощем, то бишь игроком, с нулевым уровнем развития и нулем во всех физических показателях, и по прошествии всего трех месяцев он теперь вдруг оказывается способным избавить от скверны изнанки захваченный супостатами алтарь?
— По факту все так, — понурил взор Артем Любомудрович, вдруг осознавший, что попытка завоевать важной новостью еще большее расположения князя, оборачивается теперь полным разоблачением его темных делишек. С другой стороны, эта выскочившая из-под контроля ситуации с Денисом все одно рано или поздно дошла бы до князя, и, если б информация пришла к князю от его соглядатаев, хоть как-то оправдаться у старшего Савельева тогда вообще не было бы ни единого шанса. Сейчас же, важная новость, ставшая последствием неудачных теневых махинаций Артема Любомудровича, возможно чуть пригасит гнев князя на проделки подданного.
— Мне что, и дальше все из тебя клещами вытаскивать?! — хлопнул ладонью по подлокотнику кресла князь. — Рассказывай, как пацан твой за считанные месяцы развился на столько, что смог одолеть стража захваченной тварями локации? И только попробуй соврать! Под корень весь род Савельевых изведу! А я могу — ты меня знаешь!
Решившись, Артем Любомудрович, как на духу, поведал князю о появившемся у Дениса, после чудесного исцеления, системном предмете — топоре берсеркера. О появившемся тут же у главы рода меркантильном желании заполучить себе бесценный предмет. О подложенной для этой цели под Дениску симпатичной ему дворовой девке, опоенной предварительно зачаточным зельем, чтоб та гарантированно понесла от Дениса сына. О том, как Артем Любомудрович собственноручно сотворил ритуал на родовом алтаре для отправки Дениса на Изнанку, когда с потенциальным наследником системного предмета вопрос был решен. О том, как коварный родитель потом впустую целый месяц прождал появления татуировки на теле носительницы дитя Дениса. О том, что он прождал бы и дольше, но приказ князя: об общем сборе войска в стольном граде, вынудил покинуть с дружиной вотчину. И, наконец, о том, как сегодня узнал от жены: про шестой уровень развития вернувшегося с Изнанки Дениса, про странные манипуляции Дениса в последний визит с кожаным плащом, изрядно укоротившим его ради снижения веса до трех килограмм, и, наконец, про наличие у сына в питомцах могучего гроза-быка стадии король. Жена рассказала мужу, что один из отроков рискнул подсмотреть бой молодого барина с рогатым монстром стадии король, но, вместо боя, смельчак-отрок увидел душевное общение человека с разворотившим полдома зверем, вот так и вскрылось наличие у Дениса крутого пита.