Берсерки. Трилогия
Шрифт:
— Передай, что я требую немедленного непосредственного контакта.
Что произойдет в том случае, если ему будет отказано в этом контакте, можно было не объяснять. По-видимому, это ощущение, которое буквально переполняло Олега, каким-то образом уловили и канскеброны. Через несколько минут двери, преграждавшие вход в небольшой коридорчик, предварявший капсулу, распахнулись, и на пороге появился такт. Он был не только без оружейного блока, но и с полностью снятыми щитками боевого бронирования, кроме того, он демонстративно вытянул перед собой руки с обнаженными ладонями. За его спиной, испуганно пяля глазки и вовсю работая сенсорными венцами, толпилось полдюжины Вопрошающих. Такт заговорил, по-школярски старательно выговаривая
— Первый Контролер разрешил доступ только одной особи. Если вы согласны на эти условия, остальные должны покинуть это помещение и ждать отсутствующих вне Командного уровня.
Такт замолчал. Олег кивнул. Роланд вгляделся в Младшего ОУМа, стоящего перед ним. Когда-то он считал его наиболее одаренным из своих младших командиров. Сейчас, судя по личному коду, он занимал место Старшего ОУМа. У канскебронов не было такого понятия, как ложь. Ограничения на распространение информации применялись довольно широко, меры по дезинформации планировались и проводились в жизнь довольно тщательно, но вот банального вранья канскеброны не знали. Но за время плена Роланд успел в достаточной мере ознакомиться с богатейшей историей и культурой аборигенов Земли. В том числе и с ролью вранья в истории земной цивилизации. Поэтому он опасался, что остальные не поверят утверждению его бывшего Младшего ОУМа. Но, когда Олег двинулся вперед, все, кроме него, остались на месте. Только лица еще больше побагровели. По-видимому, бывший Младший ОУМ уже получил результаты экспресс-анализа данных, снятых с сенсорных комплексов Измененных, погибших при прорыве команды во внутренние помещения корабля. Потому что когда он заметил это усиление оттенка окраски кожи лиц, то бросил на Роланда отчаянно-умоляющий взгляд. Роланд нахмурился, по привычке едва не сделав замечание своему подчиненному за столь непристойное публичное проявление эмоций, но тут же опомнился и коротким импульсом успокоил того, сообщив, что, если бы берсерки решили перейти к активным действиям, он был бы мертв до того, как осознал это. А изменение окраски кожи хотя и демонстрирует их недовольство, но ничем ему не грозит. Во всяком случае пока, добавил он про себя, проводив взглядом створки двери, смыкающейся за спиной Олега.
Капсула оказалась большим залом овальной формы. Уимон сидел у дальней стены на неком подобии ложа, устроенного на небольшом возвышении пола. По-видимому, посетители должны были располагаться в нем этак полулежа. Но Уимон просто сидел на одном бортике, упершись ногами в выемку, в которой, по идее, должна была располагаться левая рука, и, обхватив руками колени, внимательно глядел куда-то в середину длинной стены. Олег остановился на пороге и всмотрелся в Уимона. Тот некоторое время сидел неподвижно, не замечая посетителя, а затем вдруг замотал головой и, взмахнув руками, возбужденно заговорил:
— Да нет, если бы ты видела Кремль… Ведь это было совсем рядом оттуда… То есть от того места, где ты находилась до старта. Это… обалденно! — ввернул лихое словечко, откопанное, наверное, где-то в сети.
Олег усмехнулся и, подойдя к Уимону, положил руку ему на плечо. Тот вздрогнул и обернулся.
— А, это ты… — Он потер рукой лицо. — Знаешь, с ней очень интересно разговаривать, но она совершенно ничего не знает о Земле.
— С кем — с ней?
— Ну… — Уимон повел рукой, но затем осекся и удивленно произнес: — С кораблем?! — Он задумался на пару мгновений, а затем, повернув к Олегу несколько ошеломленное лицо, сказал: — Знаешь, не понимаю почему, но я воспринимаю ее… его… ну, корабль, понимаешь, как женщину. — Тут он не выдержал и хохотнул. — Обалдеть можно.
Олег понял, что ничего вразумительного от Уимона пока добиться невозможно, и потому деликатно спросил:
— О чем вы говорили-то?
— Да так, о разном. Она спрашивала, как я это сделал. — После этих слов Уимон густо покраснел и сглотнул, но тут же попытался взять себя в руки
— Нам пора идти…
— Как, уже?
Уимон огорченно вскинул брови.
— А можно… — начал он.
Но Олег опередил Уимона:
— Дело в том, что твой… твоя новая знакомая проинформировала нас, что собирается оставить тебя… немного погостить у нее…
Уимон просиял и вскинулся, собираясь бурно выразить свое согласие, но Олег решил договорить до конца:
— Вот только я не совсем уверен, что это будет достаточно безопасно.
Уимон удивленно уставился на него, как будто подобное предположение не приходило ему в голову, но потом в его глазах мелькнуло понимание, и он снова повернулся в ту сторону, куда смотрел при появлении Олега, и заговорил:
— Знаешь, я-то тебе верю, но мои друзья за меня беспокоятся. Надо как-то убедить их, что у меня все будет в порядке. — Он на мгновение замолчал, как видно, прислушиваясь к ответу, а затем удовлетворенно кивнул: — Пожалуй, это пойдет. Знаешь, она предлагает установить заряд там, где мы и собирались. — Уимон снова повернулся к Олегу и кивнул в сторону ближней стены капсулы. — Пусть кто-то из наших всегда будет поблизости с пультом взрывателя. — Он сделал паузу и, отведя глаза, тихонько добавил: — Только пусть будут поосторожнее. Если что, от ее личности останется едва ли половина. Модульных элементов интеллекта здесь не так уж много, но все они выполняют связующие функции.
Олег задумался. Судя по рассказам Роланда, предложение было беспрецедентным. Это означало, что Уимону удалось так заинтересовать Первого Контролера этой чудовищной машины разрушения, что странное существо буквально вмяло в грязь базовые принципы собственной программы. Интересно, что же Уимон сотворил? Впрочем, судя по тому, что при каждом упоминании о совершенном Уимон краснеет, это ЧТО-ТО выглядит очень интимно. Олег даже не догадывался, НАСКОЛЬКО он был прав. Но предложение Первого Контролера требовало ответа. Первый Контролер предложил в заложники свою сущность. С точки зрения логики канскебронов — немыслимая степень доверия. Что ж, доверие заслуживает ответного доверия. К тому же Олег ЗНАЛ, что Уимону действительно ничего не грозит.
— Знаешь, пожалуй нам стоит обойтись без угроз. Мне будет достаточно, если я буду видеть тебя каждый вечер — в капонире, либо по сети. Я надеюсь, он… она имеет возможности, позволяющие подключиться к нашей сети?
Уимон заулыбался шутке. Еще в производственном комплексе он наслушался восторгов Кормачева по поводу функциональных возможностей систем канскебронов. Тот даже вывел целую теорию, почему землянам удалось так быстро разобраться с их программами и вытворять все, что душе угодно. Кормачев объяснял это так: «Они обленились с такими возможностями. А нам, чтобы добиться того, чего они добиваются включением одной кнопки, надо встать на уши и хорошенько поломать голову». Но тут его снова отвлекли. Через несколько минут общения с невидимым собеседником, вернее, судя по словам Уимона, его следовало называть собеседницей, тот рассмеялся и, повернувшись к Олегу, весело заявил:
— Тебя просят предупредить, что, согласно теории управления, при подобном уровне контакта продолжение взаимодействия при отсутствии контролирующих систем с возможностью силового воздействия является неоправданно рискованным. Иными словами, отказываясь разместить заряд, ты поступаешь крайне нелогично.
Олег кивнул:
— Мне понятна подобная точка зрения. Но у меня уже есть, как ты сформулировал, контролирующая система с возможностью силового воздействия.
Уимон удивленно уставился на него, и Олег пояснил: