Бес с тобой
Шрифт:
Вечером не лучший вариант, но, во-первых, на улице, как назло, притапливает дождь, а я не взяла зонта, а во-вторых, я до жути боюсь столкнуться с «добрыми» тётечками и дядечками из отдела опеки и попечительства. Они уже должны быть в курсе произошедшего с дедом. А значит обязаны нагрянуть ко мне и сообщить, что пока он находится в больнице, я буду под их присмотром.
Не хочу о них плохо думать и говорить, но когда в прошлый раз у дедушки случился приступ, меня на две недели поместили в приёмник, где «милые» обитатели сего заведения меня пытались учить жизни. Не проходящие синяки и ссадины, страх
– Легко отделались, – дед приобнял меня за плечи и чуть огладил. – Главное, живы, и снова вместе!
Он, конечно, прав, но я не хочу повторения!!!
Шагаю на автомате, всё сильнее ёжась от промёрзлости дождя, а в голове кипят неутешительные мысли и даже то, что раньше радовало глаз, совсем не цепляет.
Я так боюсь…
– Глянь, какая малышка! – мужской голос прорезает мрак тяжких дум.
Но я мыслями уже почти домой добралась, потому игнорирую реплику и шагаю дальше.
– Маленькая, ты куда так торопишься? – откровенная насмешка и затаённая угроза заставляют остановиться. Застываю так, будто на стену невидимую наткнулась. Испуганно смотрю на двух молодых мужчин, курящих возле стены под козырьком чёрного входа, который давно заколочен.
Мужчины бандитского вида. Вроде простые, в джинсах, куртках, кроссовках, да грубоватость в жестах, язвительность в глазах, пренебрежение в ухмылках – толкает именно на мысль – нехорошие парни!!!
Ведь «хорошие» в такую погоду не тусуются в проулке!
У одного в руке банка пива, вторая в ногах стоит – на асфальте.
Худощавый отлепляется от стены и делает пару шагов ко мне. Вальяжно, покручивая в пальцах зажигалку:
– Тебя не учили обходить тёмные места стороной? – шварк, окурок прочь.
– Учили, – нервно киваю, шарахаясь назад, но к ужасу натыкаюсь на кого-то спиной. Взвизгиваю, теперь отступая в сторону. Ещё двое!!! Длинный и тощий, невысокий, коренастый. Один поигрывает ножом, а у другого руки в карманах, но каменное лицо пугает до икоты. Обещает крупные неприятности… и боль!
Блин! Блин!!!
По телу несётся безотчётная волна ужаса, ноги начинает сводить, сердце едва из груди не выскакивает, мысли лихорадочно бьются в голове.
– Я кричать буду… – нелепый писк срывается.
– Ай-я-яй, – цыкает худощавый.
ГЛАВА 4
Бес
Веду Арю с больницы, поэтому точно знаю, когда выйдет, единственное, разделяю парней на две группы. Одни стоят на главной дороге, но в первом проулке, а другим велю её ждать между домов – если надумает идти сокращённым путём.
Вот же дура маленькая! Совсем нет страха. Прёт именно в темноту. Непуганая лань, что б её!!!
Была бы моей – выпорол. А потом ещё раз. Чтобы сидеть не смогла и запомнила раз и навсегда – НЕЛЬЗЯ одной ходить такими дорогами!!!
От злости аж руки чешутся, да в ногах огонь. Пойти и самому проучить девчонку. Дед всеми силами её пытается уберечь от грязи, а она…
Дождь неприятно косо моросит. Хре*во! Придётся помокнуть!
Выкидываю окурок в открытое окно и покидаю машину, аккурат с девичьим истошным визгом.
Игра началась! Только крик неприятно душу шкрябает. Размашисто шагаю в проулок, где слышатся мужские смешки, девичий плач, сдавленные, хриплые повизгивания.
– Помогите! – обречённым шипением.
Бл?!. Что муд* делают?
Злость застилает взор, бешенство затапливает рассудок. Даже плевать на сырость – плохо соображаю, как оказываюсь в темноте проулка, где мелькают силуэты.
– Маленькая, да ты не бойся, мы быстро, – глумливо ржёт кто-то.
– Э-э-э, – окрикиваю парней, привлекая внимание, а сам прищуриваюсь, пытаясь сообразить, мои ребята или нет. Когда вижу – свои – меня обуревает слепая ярость.
Были даны строгие указания, что можно, а чего нельзя, а парни решили проявить инициативу!
Что ж!
– Вали отсюда!!! – хмельной голос одного из… но эффекта не производит. Дождь лупит по лицу, а я целенаправленно иду в толпу. Она сгущается – парни на меня реагируют, но по звукам, у стены копошится ещё кто-то, а девчонка, давясь слезами, отбивается.
Треск ткани, панический визг, шлепки, рычание, гогот.
И Бес вырывается.
Лишь лава вместо крови, безумство в глазах и радость в теле от того, что позволяю расслабиться. Хруст ломаемых костей, вой падающих, негодование остальных, оскаленные морды незнакомых, но которых Костыль притащил. И сам Костыль… он знает, что парни маху дали, потому не защищает, но и свою роль обязан отстоять. То, что он заплатит позже – уже догадывается, на морде его читаю вину и обречённость. Но как истинный воин – готов принять, а сейчас… позволяю перу скользнуть по боку. Только в последний миг осознав, что если бы я не был более ловким – у меня было бы куда опаснее ранение. То ли Костыль так в меня верит, то ли…
Об этом сейчас лучше не думать.
Боль обжигает тело, но мне всё равно – пропускаю Костыля мимо, и с разворота бью локтем в затылок. Знакомый глухо врезается в стену. Разворачивается, прокручивая нож. Метает испуганные взгляды то на меня, то на парней и благоразумно даёт команду:
– Быстро, валим!!! – припускает так, что из-под подошв шлепками разлетаются брызги.
– Нах* отсюда, – харкая кровью, стенает тощий, едва на ноги поднимаясь чуть в стороне. Ему помогает крупный.
Ещё слышны голоса и топот удирающих, а я уже к Арине спешу.
– Ты как? – склоняюсь над девчонкой. В скудном свете она кажется смертельно напуганной. Мокрые, слипшиеся волосы. Огромные глаза, подрагивающий рот, даже зубами от страха клацает. Бледность, дрожь тела. Её лихорадит.
И от страха накатывает ступор.
Бл*, этого не ожидал.
В душе злоба опять прокатывает, и уже красочно вижу, как расправлюсь с убл*. И Костыль ответит!
Неописуемо страшно убедиться в допущенном мною промахе, но глазами по телу девчонки прогуливаюсь, выискивая хоть намёк, что изнасилование было. Пальто нараспашку. Мокрое платье разорвано, видны царапины, но… трусики на месте, крови лишней нет.