Бесценный приз

Милн Нина

— Кто это сказал? Вы не можете заставить меня идти с вами.

— Хотите поспорить? — Адам сделал еще шаг по направлению к ней. — Выбирайте: вы можете надеть туфли и принять мое приглашение по-хорошему, или я вызову полицию и вас арестуют за взлом и незаконное проникновение.

— Это шантаж!

— Незаконное проникновение со взломом — это преступление, — парировал он.

— У меня была уважительная причина.

— У меня она тоже есть. Так что — тюрьма или вечеринка? Выбирайте.

— Замечательно.

Я иду на вечеринку. Но вы должны мне обещать, что после нее вы дадите мне контактные данные вашего отца.

В ее голосе не было ни следа неискренности. Вообще-то, если уж на то пошло, он готов был поклясться, что ей вообще не хотелось идти на вечеринку.

— После вечеринки мы поговорим, — ответил он, не сомневаясь, что за двадцать минут сумеет в пух и прах разнести ее историю.

— Отлично, — согласилась она и с усилием потянулась, чтобы еще раз попробовать застегнуть на себе платье.

— Позвольте, я помогу вам.

На какой-то миг ему показалось, что она откажется, но вместо этого она еще раз слегка пожала плечами и повернулась. Рыжеволосая голова опустилась, как будто она не хотела видеть его или свое собственное отражение в зеркале.

При виде ее обнаженной спины у него перехватило дыхание. Когда он дотронулся до нее, чтобы застегнуть платье, его пальцы дрожали.

— Она застряла, — сказал он, почти задыхаясь.

— Я знаю. — Краткость не позволила ей скрыть, как она проглотила комок, вставший в горле; ее кожа покрылась мурашками от его прикосновения. — Я вам говорила, что не специально вываливаюсь из этого платья.

С облегчением он высвободил кусочек шелка, застрявший в молнии, и застегнул платье.

— Как вы собираетесь объяснить, кто я такая? — спросила она, повернувшись к нему.

— Я подумал об этом.

— О, великолепно! — одобрила она. — Может быть, поделитесь со мной?

Его губы скривились в улыбке, он наслаждался ироничностью своей идеи.

— Мои поздравления! Вы поймали миллиардера.

На мгновение она будто приросла к месту, а затем покачала головой:

— Я не пойду туда как удачливая охотница за миллиардерами.

Адам нахмурился; помимо гнева в ее глазах можно было разглядеть искры неподдельного ужаса.

— Я ни за что не пойду туда с таким условием. Уж лучше я отправлюсь в тюрьму.

— Не надо драматизировать, кого вообще заботит, что подумают другие? — Адам равнодушно пожал плечами.

— В этом случае меня, — ответила она.

— Ну-ну, — сказал он. — Вы пойдете на бал — и более того, в качестве моей спутницы. Пусть уж лучше люди думают, что вы захомутали меня, чем узнают о причине, по которой вы сюда явились. Я не желаю придавать этой истории огласку.

— А кого заботит, что подумают другие, разве это не ваши слова?

— Дорогая, меня не заботит, что люди подумают о

вас. Меня волнует, что они думают о моем отце. И прямо сейчас я не желаю привлекать к нему внимание. Только не сегодня, когда он руководит благотворительным вечером и собирается завтра организовать очередное благотворительное мероприятие. У журналистов уже и так хватает материала с этой темой охоты за миллиардерами. Невероятно, как много женщин были готовы обнажить свои тела и прозакладывать души ради лжи, которая будет написана в газетах.

В нем крепла решимость. Он ни за что не позволит всем силам и средствам, вложенным в Общество по борьбе с миеломой, пойти прахом. Ни один пенни не пройдет мимо цели, которой он пытается достичь в память о матери. Ее лицо тут же всплыло у него в памяти: слабая и бледная, но по-прежнему прекрасная, улыбающаяся — такой он запомнил ее на всю жизнь. И те ее последние слова, полные любви: «Детка, ты принес мне столько радости. Помни об этом. Будь счастлив. Я люблю тебя».

Адам усилием воли отогнал воспоминание, увидев, как изогнулась бровь его новой подружки на одну ночь.

— Так вот, что бы ни случилось, я не позволю журналистам разжиться вашей выдуманной историей.

Он говорил, рассчитывая вывести ее из себя — раздраженный противник скорее совершит просчет.

— Она не выдумана, — проговорила девушка сквозь плотно сжатые зубы.

Адам пожал плечами:

— Газетчиков не будет волновать, выдумана она или нет; они все равно здорово в ней покопаются. Вам и вашей матери как следует перемоют все косточки.

Она побледнела, во взгляде ореховых глаз появилась настороженность.

— Я тоже не желаю, чтобы все это стало достоянием общественности. Я просто хочу найти вашего отца. Вот и все.

— Я понял. Но прямо сейчас начинается благотворительный бал, и меня ждет репортер, которому будет очень интересно, кто вы такая. Так что вы пойдете со мной в качестве моей спутницы.

Она горестно вздохнула:

— Отлично.

— Вы от этого не умрете. Возможно, вам даже понравится.

— Да-да, верно. Но я в этом что-то сомневаюсь.

Он почувствовал себя оскорбленным. «Ну же, Адам, когда ты повзрослеешь?» Почему его вообще волновало то, что, кажется, ей не хотелось провести с ним вечер?

— Тогда притворитесь. Мне нужно, чтобы все остальные охотницы за миллиардерами думали, что хотя бы на эту ночь я уже занят.

Она от удивления раскрыла рот:

— Чем дальше, тем интереснее. Так вы собираетесь использовать меня как защиту.

— Я просто пользуюсь доступными средствами. И совершенно спокойно отношусь к тому, чтобы использовать красивую женщину в качестве щита.

— А если бы я не была красивой? — холодно спросила она.

— Тогда бы мой план не сработал.