Бешеная скорость

Мартьянова Ксения

– Нет.

– Что, нет? – удивился он, присаживаясь на край кровати.

– У тебя не получится задобрить меня Дилан Бейли, - она начала отодвигаться ближе к окну, на вторую половину спального места, чем невольно вызвала у него еще большее изумление. – На меня все эти твои мошеннические штучки не подействуют.

– Мошеннические штучки? – Его брови насмешливо приподнялись вверх. – Ты так называешь мое мужское обаяние?

Она фыркнула.

–

И вовсе ты не обаятелен.

– Да неужели?

– Ни капельки, - стояла на своем она. – И я повторяю, со мной это не пройдет.

– Поэтому ты отодвинулась от меня практически на милю? – улыбнулся он.

Дженнифер огляделась, и только в этот самый момент осознала, что находится на самом дальнем углу кровати, а принимая в расчет её необъятные размеры, можно было предположить, что между ними и правда целая миля.

– Я просто подвинулась, чтобы тебе было удобно, - соврала она, понимая, что это совсем не та причина, по которой её тело в данную минуту изо всех сил старалось находиться как можно дальше от него.

Он снова широко улыбнулся, словно прекрасно знал все её мысли.

Чертов ясновидящий.

– Я буду ждать тебя внизу, - Дилан приподнялся, а затем сделал несколько шагов назад, при этом, не отрывая от неё своего взгляда. – Обещаю объяснить причину своего крайне непозволительного поведения.

– А то я не знаю, что тебе просто нравится меня мучить, - пробормотала она, закатывая глаза.

Она услышала его заразительный смех с той стороны двери, и это заставило её невольно улыбнуться. В общем-то, как бы сильно она сейчас на него не злилась, - а, по всей видимости, она вообще ни капельки не злилась, - собралась она буквально за пятнадцать минут. Приняла душ, нанесла на кожу крем – косметикой за городом она, как правило, не пользовалась, – а затем натянула свои любимые лосины, белую майку и вышла к лестнице. Притягательный запах вкуснейшего в мире кофе тут же окутал её ноздри, и она мгновенно забыла о том, что должна была делать хотя бы видимость того, как все её существо недовольно идеей поднять её в такую рань. Нет, такого кофе, какой варил Дилан, больше нигде невозможно было отыскать. Даже у самых лучших гурманов. Да будь у каждого из них даже по десять или двадцать звезд, все равно ни один из них не смог бы сварить латте, за который Дженнифер продала бы душу самому дьяволу. Учитывая, что её дьяволом был лишь один единственный человек. Тот, что до смерти обалденно готовил.

– Я разгадала твой план, - проговорила она, спускаясь вниз.

– План? – Дилан поставил тарелки с блинчиками на стол, и Дженнифер чуть не застонала от одного лишь их вида.

– Ты хочешь подкупить меня, - она ступила босыми ногами на мягкий ковер.
– Лишь только тебе известно, какой безвольной я становлюсь, когда чувствую аромат латте и черничных блинчиков.

– Ну, если это и так, то, похоже, мой план сработал, - констатировал он, делая несколько шагов по направлению к ней и заключая в объятия. – Что думаешь?

Дженнифер ощутила запах его одеколона, который всегда, раз за разом, сводил её с ума, и снова позволила себе забыть о том, что должна выпускать острые коготки. Боже, сейчас она готова была послать все эти дурацкие предрассудки так далеко, чтобы больше никто и никогда не сумел их обнаружить, потому что именно они становились причиной всех женских глупостей. Она готова

была сделать это, потому что понимала, как сильно нуждалась в этом человеке и четко осознавала, что ни за что и не при каких обстоятельствах не хочет его потерять.

– Думаю, что мы кое-что упустили, - так же тихо ответила она, а затем, приподнявшись на цыпочки, не спеша обвила его шею руками. Её губы осторожно коснулись его губ в до дрожи нежном поцелуе, и он крепче обнял её, словно хотел показать, что никуда не намерен её отпускать. Она улыбнулась, поймав себя на этой мысли и почувствовала, как гулко застучало её сердце. Неужели это и есть то самое парящее состояние, о которых столько пишут в любовных романах? Господи, если это и есть то самое глубокое чувство, которого она так долго сторонилась, то она готова была признать, как сильно ошибалась. Дженнифер казалось, словно она только сейчас родилась. Словно только сейчас сделала свой первый вдох. И узнала, что значит «жить». По-настоящему. – Доброе утро, - прошептала она, слегка отстраняясь, но, при этом, не отодвигаясь ни на дюйм дальше, будто бы боялась разрушить то, что сейчас было между ними.

– Доброе утро, - хрипло ответил Дилан, заставляя её ощутить его горячее дыхание.

– Я бы вечно так стояла с тобой, - проговорила она ему в губы, закрывая глаза и наслаждаясь ранее незнакомыми ей ощущениями. – И даже готова взять обратно свои слова о том, что ты не обаятельный, если все выходные мы проведем наверху.

– Ты не представляешь, как сильно я хочу сделать с тобой все, о чем ты сейчас думаешь, - прошептал он, вызывая у Дженнифер непроизвольную улыбку. – Но не могу.

– Что? – Она так опешила от его ответа, что даже отстранилась, широко распахнув глаза. – Ты шутишь?

– Нет, я вполне серьезен, - он ласково придвинул её обратно к себе.
– Боюсь, что на следующие несколько часов у меня на тебя совершенно другие планы, - заметив её непонимающий взгляд, он продолжил.
– Я хочу кое-куда свозить тебя.

– А это не может подождать? – Расстроено и с надеждой в голосе спросила она. – Разве мы не можем съездить потом? Скажем, дня через два? Я даже готова прогулять свою чертову работу!

– Что я слышу? – Усмехнулся он. – Сама Дженнифер Пирс готова пойти на такой отчаянный шаг?

– Господи, сейчас я готова даже уволиться, - застонала она.

Дилан искренне рассмеялся, а затем, взял её за руку и повел к столу.

Дженнифер сидела на мягком сиденье, скинув кроссовки на коврик и подобрав под себя ноги. Она не знала, почему ездила в машине Дилана именно таким образом, но знала, что это стало не просто её очередной привычкой. Это стало её любимой привычкой. За окном проносились немногочисленные и многомиллионные автомобили, изредка сигналили обгоняющие грузовики, и она наблюдала за тем, как все дальше и дальше от них удаляются дорогие особняки Хэмптонса, сменяющиеся чем-то более приземленным. Чем-то, что было ближе к её сердцу. Она слегка выпрямилась, заметив раскинувшиеся перед ней поля, на которых бликами играло теплое апрельское солнце, и её сердце забилось чаще, когда после этого она увидела большие фермы и виноградники, пастбища и пахотные земли. Если что-то за пределами её воображения и могло быть прекраснее закатного океана, так это пригород. Не тот, из которого они уехали несколько часов назад, а тот, что она видела в данную минуту. Тот, что дышал простотой и мог заставить тебя забыться. Тот, что напоминал о том, откуда ты и кто твои предки. Тот, что помогал осознать, как важны для человека даже самые, на первый взгляд незначительные мелочи, которые он предпочитает так часто не замечать. Или, которые боится замечать, но которые, в конечном итоге, оказываются намного больше, чем он предполагал, и от того намного ценнее.