Бешенство
Шрифт:
— Тогда в суде с вас взыскали бы не очень много.
Она кивнула. И устыдилась. «Ваш отец все равно уже умирал, господин Слоткин, так в чем же дело?».
— Неизвестно, мертв ли Гарри, — заметил Брэйс.
— Он пропал месяц назад. Что с ним еще могло произойти? Осталось только найти тело.
Крики наверху прекратились, битва была выиграна. Тишина лишь подчеркнула тревожную паузу в их разговоре. Послышались скрип лестницы и звук шагов, и в комнату вошла женщина. Рыжая, с такой бледной кожей, что ее лицо в сиянии
— Моя жена Грета, — представил Брэйс. — А это доктор Тоби Харпер. Тоби зашла поговорить по работе.
— Извините за вопли, — сказала Грета. — Это наша ежедневная пытка. Скажи мне еще раз, Роби, зачем мы завели ребенка?
— Чтобы передать ему наши превосходные ДНК. Беда в том, детка, что она унаследовала твой норов.
Грета присела на ручку кресла рядом с мужем.
— Это называется решимость, а не норов.
— Ну, как бы это ни называлось, а уши вянут. — Он погладил жену по коленке. — Тоби работает в клинике Спрингер. Это она зашивала мне физиономию.
— Ой! — Грета благодарно кивнула. — Вы хорошо потрудились. Наверняка даже шрама не останется. — Она взглянула на кофейный столик и нахмурилась. — Роби, я надеюсь, ты предложил что-нибудь нашей гостье? Хотите чаю?
— Нет, детка, все в порядке, — возразил Роби. — Мы уже закончили.
«Похоже, это сигнал, что пора восвояси», — подумала Тоби и неохотно поднялась.
Встал и Роби. Чмокнув жену, он сказал:
— Я ненадолго, только заеду в клинику. — Затем он повернулся к Тоби, которая с удивлением смотрела на него. — Вы хотели видеть карты амбулаторных пациентов, верно? — уточнил он.
— Да, конечно.
— Тогда встречаемся там, в Казаркином Холме.
11
— Я так и знал, что вы не отвяжетесь от меня, — сказал Роби, отпирая входную дверь клиники Казаркин Холм. — «Проверьте это, проверьте то». Черт побери, я решил, что покажу вам эти записи, чтобы вы не думали, будто я специально их от вас скрываю.
Они вошли в здание; входная дверь захлопнулась, отчего в пустынном вестибюле заметалось эхо. Роби свернул направо и отпер дверь, на которой значилось: «Медицинская документация».
Тоби щелкнула выключателем и удивленно заморгала при виде шести рядов картотечных шкафов.
— По алфавиту? — спросила она.
— Да. Начало с этой стороны, конец — с той. Я поищу карту Слоткина, вы найдете Парментера.
Тоби направилась к букве «П».
— С ума сойти, сколько тут папок. Неужели в Казаркином Холме действительно так много пациентов?
— Нет. Это центральный архив всех домов престарелых компании «Оркутт».
— Это какой-то конгломерат?
— Да. Мы их крупнейшее учреждение.
— И сколько же домов престарелых в него входит?
— Около десятка. У нас общая бухгалтерия и справочная служба.
Тоби нашла нужный шкаф и просмотрела карты пациентов с фамилиями на «п».
— Ее здесь нет, — сообщила она.
— Я нашел Слоткина.
— А где же тогда Парментер?
Брэйс приблизился к Тоби.
— А, я забыл. Он скончался, так что его карту могли переместить в архив. — Он пошел к шкафу в глубине помещения. Через минуту он закрыл ящик, в котором рылся. — Должно быть, ее куда-то выложили. Не могу найти. Почему бы нам не остановиться на карте Гарри? Просмотреть ее еще раз, чтобы успокоиться и убедиться, что я ничего не упустил.
Тоби села за голый стол и открыла карту. Сведения в ней были проблемно ориентированы, раздел «Текущие заболевания» помещался на первой странице. Ничего интересного Тоби не увидела. Доброкачественная гипертрофия простаты. Хроническая боль в спине. Незначительная потеря слуха вследствие отосклероза. Обычные изменения для пожилого возраста.
Она заглянула в перечень предшествующих заболеваний. И снова стандартный список. Аппендэктомия в 35 лет. Трансуретральная резекция простаты в 68 лет. Удаление катаракты в 70. Гарри Слоткин был в общем-то человеком здоровым.
Тоби просмотрела записи врачей, которых посещал Гарри. По большей части это были периодические осмотры у Валленберга, иногда встречались записи доктора Бартелла, уролога. Тоби листала страницы, пока не дошла до визита двухлетней давности. Имя врача было написано совершенно неразборчиво.
— Кто это? — спросила она. — Подпись начинается с «Я» и что-то там дальше.
Брэйс прищурился, пытаясь разобрать каракули:
— Сдаюсь!
— Вам не знакомо это имя?
Он покачал головой.
— Иногда мы привлекаем специалистов со стороны. А по какому поводу обращение?
— По-моему, здесь сказано «искривление носовой перегородки». Наверное, ЛОР.
— Есть тут в Ньютоне такой специалист. Фамилия Грили. Значит, в подписи должно быть «Г», а не «Я».
Имя было ей знакомо. Грили время от времени консультировал и у них в клинике Спрингер.
Тоби посмотрела отпечатанную на принтере страничку с результатами последних анализов крови и биохимии. Все в пределах нормы.
— Очень неплохой гемоглобин для его возраста, — заметила она. — Сто сорок — это выше, чем у меня.
Тоби перевернула страницу и нахмурилась, вчитываясь в распечатку под заголовком «Диагностический центр Ньютона».
— Ого, ребята, вам ни к чему контроль за уровнем затрат, а? Вот это анализы! Радиоиммунотестирование на тироидный гормон, гормон роста, пролактин, мелатонин, кортикотропин. И еще, и еще. — Она перешла к следующему листу. — И еще. Перечень сделан год назад, другой — три месяца назад. Какая-то лаборатория в Ньютоне озолотилась на этом.
— Этот набор Валленберг заказывает для каждого своего пациента, кому проводятся инъекции гормонов.