Бешеный жив!

Доценко Виктор Николаевич

 В централе Соликамска сломали и бескомпромиссного Ваню-Деревню, и бесстрашного ставропольского армянского авторитета. Последнего немного подрезали на пересылке и в отместку он со своими приятелями захватил в заложники несколько ментов. Чтобы усмирить авторитета, на пересылку Соликамска приезжали даже высшие милицейские чины из Москвы.

 "Красный" ад Соликамска удалось пройти с честью в буквальном смысле единицам. Среди них Гена-Жид из Ессентуков, что в его случае было не так уж и удивительно. Дело в том, что Гена-Жид был игроком супер-класса, играя профессионально в карты, в

шахматы, в нарды и вообще в любые игры "под интерес". Его никто и никогда не мог обыграть ни в одну из известных игр и все, даже некоторые менты, вполне естественно, остерегались его, а он, зарабатывая порой бешеные деньги, очень многим зекам помогал...

 Не удалось сломать Женю Ташкентского, Колю Молдавана, Васю Казанского, вора Арама Потоянца, но в 1996 году всех вышеперечисленных плюс брата Арама - Владимира Потоянца, расстреляли по полному беспределу осетины, к которым они на заранее обговоренных условиях приехали забрать крупную сумму денег. Эти беспредельщики, заманив приглашенных Воров в укромное место, расстреляли их прямо в машине, затем вывезли за город, облили машину бензином, подожгли и пустили ее под гору, чтобы уничтожить любые следы. Однако машина врезалась в дерево, и огонь почему-то погас: так стало известно об этом преступлении...

 Тогда в Ессентуки на их похороны съехалось больше ста пятидесяти Воров со всего бывшего Советского Союза. Организацией похорон занимались "братья Карамазовы", "Смотрящие" за Ессентуками. И на похоронах было принято единогласное решение наказать беспредельщиков.

 Вскоре каждый из них действительно понес наказание: все участники расправы над Ворами умирали долгой и мучительной смертью.

 Известно, что в криминальной среде понятие "Вора в законе" настолько свято, что существует даже такое поверье: того, кто поднял руку на Вора, обязательно покарает Бог...

 Кстати, в криминальном мире никогда не воюют между собой на национальной почве: во главе угла всегда стоят деньги. Деньги и только деньги...

 К примеру, несколько лет назад в Минеральных Водах "мазу" держали чеченцы. Под их контролем находились и рынок наркотиков, и рынок нелегальной торговли оружием. Почувствовав свою силу, "чехи", так называют в криминальной среде чеченцев, настолько обнаглели, что пытались даже подмять под себя правоохранительные органы, используя систему банального подкупа или прямых угроз.

 Так долго продолжаться не могло, и однажды их интересы пересеклись с интересами недавно освободившегося абсолютно безбашенного "Вора в законе" Лени-Лимона. Он побывал во многих известных крытых тюрьмах, таких, как Владимирский централ, тюрьма в Балашове, тюрьма Златоустья, где он больше был известен, как Леня-Тряси Башка, и был очень близок с Фаридом Резаным и с Веревкой Казанским.

 Так вот, когда "чехи" стали беспредельничать в Минеральных Водах, Леня-Лимон забил им стрелку, чтобы объясниться с ними по понятиям и поставить на место. Но они приехали на встречу до зубов вооруженные. Видно, численное превосходство и самое современное оружие придали им такую самоуверенность, что они несколько расслабились. Но прежде чем отправляться на встречу с Леней-Лимоном, нужно было сначала хорошо изучить его

характер и не лезть на рожон. Увидев их во всеоружии, Леня-Лимон нисколько не испугался, а принял бой и быстро отправил троих "чехов" на тот свет.

 Власти, вместо того, чтобы вынести ему благодарность за то, что он выполнил за них работу и избавил налогоплательщиков от бремени затрат на суды и содержание этих торговцев "белой смертью" в местах не столь отдаленных, осудили Леню-Лимона на пятнадцать лет лишения свободы.

 Про Леню-Лимона ходило много легенд, и одна из них гласила, что он обладал феноменальной памятью и мог наизусть продекламировать любую страницу из тех книг, которые успел когда-либо прочитать. Например, кто-то спрашивает, читал ли Лимон "Идиота" Достоевского? Отвечает: читал... Называют ему номер страницы, и Лимон наизусть воспроизводит текст этой страницы.

 Леня-Лимон был весьма дерзок по жизни. Однажды, незадолго до последнего приговора, зашел он пообедать в ресторан, где какую-то памятную дату отмечали охранники банка. Они были одеты в камуфляж и каждый из них был вооружен пистолетом. Увидев вошедшего незнакомца, охранник, ростом едва ли не на голову выше Лени-Лимона, подошел к нему и нагло приказал:

 - Слушай ты, ну-ка, дал мне быстро прикурить!

 Заметив нахмуренный взгляд незнакомца, секьюрити хлопнул его по щеке:

 - Не слышишь, что ли?

 - Может, и по второй ударишь?
– спокойно спросил Леня-Лимон, глядя на него в упор.

 - Могу и по второй, - нагло ощерился амбал, и все его приятели взорвались ехидным смехом.

 - Ну-ну...
– недобро ухмыльнулся Леня-Лимон, повернулся и вышел из зала.

 Он сходил к машине, взял из бардачка пистолет, вернулся в ресторан и прямо с порога принялся стрелять в пьяную компанию. Первые пули впились в руки обидчика и одного из его приятелей. Остальные бросились плашмя на пол, умоляя прекратить стрельбу.

 - Гаденыш несчастный, никому не позволено бить Вора по щеке!
– тихо процедил Леня-Лимон в лицо наглецу, после чего не спеша вышел из ресторана...

 Однако вернемся к Роману. Как упоминалось ранее, незадолго до своего второго прокола с Кирей-СЛОНом, он познакомился с Марианной. Роман был тогда еще совсем молодым девятнадцатилетним парнем. Симпатия и любовь возникли почти одновременно. Он красиво ухаживал за девушкой, и все говорило о серьезности его чувств. Казалось, еще немного и два сердца соединятся официально и навсегда. Неожиданно все пошло прахом: Роман получил шесть лет лишения свободы!

 С любовью и нежностью относясь к своей избраннице и прекрасно сознавая, что срок ему выпал довольно продолжительный, Роман, человек гордый, написал Марианне, что своей жизнью она вольна распоряжаться, как ей захочется.

 Поначалу Марианна, очень любившая Романа, сопротивлялась, хранила ему верность и не хотела ничего слушать. Но жизнь брала свое, тем более что на ее руках находились больная мать и отец, прикованный к инвалидному креслу. Марианна выбивалась из сил, чтобы в одиночку справиться с постоянной нуждой. Все усилия были тщетными: порой на столе не было даже куска хлеба.