Бешеный жив!

Доценко Виктор Николаевич

 - Как я могу возражать, будучи гостем за столом?
– Ставропольский снова улыбнулся.
– Конечно, выпью, если есть за что!

 Не спеша разлили по граненым стаканчикам:

 - За знакомство!
– провозгласил Нестор, чокнулся с гостем и дождался, пока тот не выпьет. Роман единым махом опрокинул в себя водку и даже не поморщился, на что атаман одобрительно проговорил: - Правильно пьешь, однако!
– и с уважением добавил: - Наш человек!

 После этого пошел откровенный разговор, первым начал Сидоренков. Он поведал историю, которую Роман уже знал, но которая имела не менее трагическое продолжение. С месяц назад к атаману заявились несколько незнакомых чеченцев и потребовали пятьдесят тысяч

долларов за смерть их единоверца Адемей-бека. Когда же атаман отказался, его жестоко избили и в ультимативной форме дали две недели сроку, чтобы он собрал названную сумму. С того дня Сидоренкова круглосуточно охраняют вооруженные казаки. А через четыре дня заканчивается срок ультиматума.

 После этого рассказа каждый атаман выплеснул свое наболевшее. На одного атамана возложили непосильный налог "за крышу", другой жаловался на то, что чечены уже четвертую девушку выкрадывают из станицы, причем ни одна еще не достигла совершеннолетия. А третьего атамана заставляют отказаться от двухэтажного дома, завещанного казачеству доживающим свой век в одиночестве стариком.

 Один сын старика погиб в Афганистане, другой - в Чечне, дочка умерла при родах, следом за ней скончалась и жена, не выдержав таких испытаний. Вот и надумал старик, в память о сыновьях, мечтавших о возрождении казачества, побыстрее передать свои "хоромы" под казачий сход.

 А поспешил потому, что к нему уже не раз наведывались чеченцы и предлагали продать дом, всячески запугивали хозяина, а однажды даже избили. Сознавая реальную угрозу, он вызвал нотариуса и написал завещание в пользу местного казачества. Тогда чеченцы оставили старика в покое и насели на атамана, угрожая расправиться с его семьей. Более всего атаман боялся за своих дочерей: одной - четырнадцать, другой - шестнадцать лет.

 - Все мы пытались искать защиты в государственных учреждениях и органах правопорядка, но наталкивались либо на безразличие, либо на прозрачные намеки уступить чеченцам. Видно, слуг народа здорово подмазали.
– Нестор оглядел лица присутствующих атаманов, которые согласно закивали, как бы разрешая ему рассказывать обо всем.

 - У нас есть веские основания думать, что за всеми этими наездами стоит Леча-Чечен!
– подытожил атаман Голубенко.
– Мы слышали о тебе, Роман, как о человеке, которому небезразличны судьбы простых людей. А еще я слышал от одного моего приятеля, который присутствовал на той "сходке", что ты вроде бы заявил во время своей коронации, что будешь всячески бороться с беспределом на подотчетной тебе земле, это так было? Ты так говорил?

 - Немного другими словами, - улыбнулся Роман Ставропольский, - но мысль донесена абсолютно точно. Что ж, я очень внимательно выслушал ваши претензии в адрес чеченских беспредельщиков, но прежде, чем дать вам мой ответ, хочу спросить кое о чем...

 - Спрашивай, мил человек!
– переглянувшись со своими соратниками, ответил за всех Сидоренков.

 - Вы обратились ко мне за помощью потому, что отчаялись получить ее от государственных структур, а сами, извините за прямолинейность, не в силах разрешить эти проблемы? Насколько я слышал, казачество - реальная сила в нашем регионе. Может, прежде чем дать отпор, хотите выяснить, каково мое мнение о положении в крае?

 - Позвольте мне ответить, атаманы?
– вызвался атаман Голубенко.

 - Говори, атаман!
– согласились те.

 - Спасибо за доверие. Лично мне нравится твоя прямота, Роман, а потому отвечу за всех присутствующих, не возражаете, казаки?

 Вновь никто не возразил.

 - Со стороны тебе, Роман, может показаться, что мы, казаки, испугались за свою шкуру, но это совсем не так. Действительно, у каждого из нас есть семья: жены, дети, и мы, конечно же, боимся за их жизнь, но только не за свою. Каждый из нас, казаков,

хоть завтра выступит против недруга и будет стоять до конца, защищая свою землю и свои традиции, не щадя ни живота своего, ни детей своих. И мы готовы к тому, чтобы в любой момент восстать, но мы понимаем, что создадим новый очаг напряженности в стране. Мы обратились к тебе потому, что много слышали о тебе доброго, особенно о том, что ты избегаешь пролития крови и всегда пытаешься все проблемы сначала разрешать мирным путем. Если ты согласишься прийти нам на помощь, мы ее с радостью примем, но если и у тебя не выйдет решить все без драки, то мы пойдем на самые крайние меры. Мы рады, что ты появился в нашем краю, и, поверь, каждый из здесь присутствующих поддержит все твои начинания на нашей земле. Я правильно говорю, казаки?

 - Правильно, атаман!

 - Любо, Роман!

 - Любо!

 Эти возгласы прозвучали со всех сторон.

 - Что ж, казаки, не скрою, своей поддержкой вы оказали мне доверие и честь, и я очень горжусь этим! Благодарен за веру в меня и постараюсь оправдать ваши надежды. Уверен, что когда мне нужна будет ваша помощь, я получу ее.

 - На любую помощь можешь рассчитывать, на любую, Роман!
– заверили атаманы.

 После официальных бесед и признания атаманами Романа своего рода лидером Ставропольского края все приступили к трапезе, которая закончилась ровно в двенадцать ночи.

 Потом все спокойно разъехались по домам, убежденные в пользе встречи, которая должна была в ближайшем будущем принести свои плоды...

IX. Неожиданное открытие

 Едва ли не до дыр зачитал Рокотов-младший компью-терную распечатку, полученную от своего приятеля Евгения, и всякий раз его мысль возвращалась к той рыжей спортсменке, о которой рассказал бомж Валентин. Константину казалось, что еще чуть-чуть и он добудет разгадку. Но как только появлялось это ощущение "чуть-чуть", перед ним возникал облик Савелия, а образ рыжеволосой девушки стирался.

 - Да что происходит?
– воскликнул он.
– Почему на душе такое тревожное чувство, словно я ПЫТАЮСЬ отыскать ответ и в то же время НЕ ХОЧУ его получить. Никогда ничего подобного не было! Что со мной?

 Пребывая в душевных муках, Рокотов-младший ушел с головой в работу. Как человек дотошный и скрупулезный, Константин захотел вникнуть в детали всех дел, где имелись, как он их называл, "странные покойники".

 А в это время Джулия, ни сном ни духом не ведавшая, что стала причиной переживаний Константина, за месяцы расправы с преступным миром почувствовала себя настолько непогрешимой, что ей уже не хватало ночной охоты, когда никто не видит и не может оценить, какая она "молодец". Джулии потребовался зритель. Ну как же, вся пресса говорит о появившемся "народном мстителе", который очищает столицу от преступников, но ни единая душа не знает, что это делает она. Джулия, конечно же, понимала, что играет с огнем, и если органы правопорядка выйдут на нее, то это наверняка закончится судебным разбирательством и тюрьмой, но остановиться уже не могла.

 Она привыкла к состоянию, при котором в кровь вбрасывается столько адреналина, что кажется, что ты находишься под воздействием какого-то легкого, приятного наркотика. Джулия действительно стала похожа на наркомана: с каждым разом, чтобы дойти до ТАКОГО состояния, нужно было все чаще и чаще выходить на охоту, то есть увеличивать дозу адреналина. Она уже не просто расправлялась с насильниками, грабителями и душегубами, ей все большее удовольствие доставляло поиграть с ними, перед тем как убить. Джулия походила на кошку, которая прежде чем съесть пойманную мышку вдоволь наиграется с ней.