Бешеный жив!
Шрифт:
- Оставьте свои комплименты для более подходящего случая, Широши, - высокомерно сказал Савелий, легко входя в предлагаемую ему роль.
На Широши было одето нечто, напоминавшее древнюю тунику, ниспадавшую на белоснежные восточные шаровары. Он молча снял тунику, приблизился к Савелию и, не говоря ни слова, указал тому на свое левое предплечье. Там, хотя и изрядно поблекшие, проглядывали очертания точно такого же ромба, который был и у Бешеного. Нужно было пристально вглядеться, чтобы заметить этот ромб. У Бешеного не было никаких сомнений в том, что это ТОТ самый знак: он сразу ощутил исходящую от него энергию. Но наличие у Широши ромба никак не
Абсолютно потрясенный, Савелий поднял вопрошающий взгляд на Широши.
- Так вы тоже Посвященный?
– только смог выговорить он.
- Я Посвященный-отщепенец или, лучше сказать, заблудившийся Посвященный, - с мягкой улыбкой ответствовал Широши.
- И вы знаете Учителя?
– с недоверием и надеждой спросил Савелий.
- Не один десяток лет, - печально подтвердил Широши.
– Когда-то он считал меня одним из самых способных и любимых учеников. Учитель, думаю, самый великий и богоравный из всех, с кем мне приходилось встречаться на моем долгом и извилистом жизненном пути. Боюсь, что теперь я для Учителя больше не существую.
Савелий насторожился. Несмотря на ромб и очевидное почтение к Учителю, Широши продолжал оставаться для него загадкой. Савелий вспомнил, что и у Четвертого был ромб, и он был тоже Посвященным, но нес с собой угрозу ЗЛА и смертельную угрозу самому Савелию.
- Почему вы перестали существовать для Учителя? Такое ведь практически невозможно!
- Вы правы, Савелий Кузьмич, это невозможно. И не вздумайте предположить, что я хоть раз изменил Посвящению, - строго предупредил Широши, - в отличие от персонажа, известного вам под кличкой "Четвертый".
- Так что же все-таки произошло между вами и Учителем? Вы совершили нечто, что он не счел возможным простить?
– наступал на собеседника Бешеный.
Ему было жизненно необходимо выяснить, какие цели теперь преследует Широши. Это знание пролило бы свет на вопрос, мучавший его месяцами: "Что же в конце концов конкретно хочет от меня этот непонятный тип?"
Собеседник как будто уловил ход размышлений Бешеного.
- Вот и настал момент истины!
– несколько напыщенно объявил Широши.
– Нам давно пора поговорить по душам, но до сих пор ни вы, ни я не были к этому разговору готовы. Теперь самое время. А кроме того, у нас обоих нет иного выхода, нежели довериться друг другу...
– Широши многозначительно помолчал и добавил: - ... До некоторой степени.
Савелий не стал сдерживать невольную улыбку - его гостеприимный хозяин был в своем репертуаре.
Широши одел тунику, уселся в кресло, что-то шепнул морским свинкам, копошившимся у его ног, и они, пулями вылетев с террасы, скрылись в зарослях, где располагался их вольер.
- Вы опасаетесь, что свинки могут подслушать нашу беседу по душам?
– пошутил Савелий.
Широши пропустил его слова мимо ушей и серьезно, с печальной интонацией произнес:
- Вы первый человек на земле, которому откровенно признаюсь.
– Он немного помолчал, словно в последний раз взвешивал, правильно ли делает, потом сказал, уставившись на Савелия немигающим взглядом: - Я разочаровался.
- Вы разочаровались? В чем? В Посвящении?
– недоуменно спросил Савелий.
- Не совсем. Все это намного сложнее, драматичней и плохо выражается словами. Тем не менее я все же рискну...
– Широши сделал паузу, словно ища какие-то единственно верные слова.
– Идея борьбы со ЗЛОМ была близка
– он многозначительно посмотрел на небо и еще указал на него большим пальцем.
Это был типичный жест чиновников советского времени, когда они упоминали о небожителях из ЦК КПСС.
- Так вот, ОНИ ТАМ...
– Широши опять запнулся, хотя в небо уже не смотрел и глядел не на Савелия, а на океанский прибой, - в общем, я пришел к трагическому для себя выводу: ОНИ ТАМ совершенно оторвались от нашей повседневной земной жизни. ОНИ ТАМ решают задачи высшей глобальной математики, а мы тут, на Земле, простейшую арифметику все никак не освоим. Вы понимаете, Савелий Кузьмич, что я имею в виду?
– осторожно поинтересовался Широши.
Услышанная Савелием формулировка оказалась емкой и точной, она во многом отражала чувства, которые иногда обуревали самого Бешеного. Он никогда не ставил под сомнение мудрость и могущество Учителя. Но Учитель пребывал в горних высях духа, вероятно, предаваясь размышлениям о Высших, Космических проблемах, неведомых простому смертному. А здесь на Земле постоянно творила Зло череда отъявленных негодяев - велиховых, джанашвили, тимов ротов - даже вспоминать их всех поименно было отвратительно!
Они были бесконечны, как те головы дракона из старой сказки, - отрубишь одну, на ее месте тут же вырастает другая... В борьбе со Злом Бешеный не ведал устали, но нередко его посещало безотчетное отчаяние...
- Именно, безотчетное отчаяние, - перехватив мысль Савелия, со значением глядя на него, продолжал Широши, - однажды охватило меня и стало главной причиной того, что я определяю как разочарование...
- И вы прекратили бороться?
– неприязненно поинтересовался Савелий.
- Вовсе нет, - торопливо ответил Широши, - просто подверг пересмотру прошлую концепцию и выработал другую.
- Какую, позвольте спросить?
– не отставал Бешеный.
- Я понял, что мне в одиночку не под силу сладить с проклятыми глобальными вопросами и решил заняться, так сказать, локальными проблемами уничтожения Зла.
- Больших успехов достигли?
– невольно съязвил Савелий.
- Откровенно говоря, не очень, - грустно признался Широши.
– Все время тянет влезть во что-то глобальное - если и не переделать мир, то хотя бы помочь максимальному количеству людей предотвратить грядущую катастрофу. Мы ведь с вами именно так воспитаны. Но в одиночку, сами знаете, довольно плохо получается.
– В этом удивительном для обычно самоуверенного Широши признании неожиданно прозвучали какие-то трогательно-детские нотки.
Тут наконец-то до Бешеного дошло, что все эти месяцы хотел от него Широши - чтобы он, Савелий, стал его соратником.
Но в чем конкретно?
Честно говоря, Говорков к такому повороту событий был совершенно не готов. Но теперь, когда позиции оппонента стали ясны, можно было переходить в наступление. Савелия прямо бесило, что Широши ради каких-то своих игр взял и "похоронил" его, по существу, в корне изменив всю его будущую судьбу, жизнь близких ему людей, ход событий.
- Почему вы, господин Широши, при самой первой нашей встрече в Нью-Йорке не дали мне понять, что вы - Посвященный? По какому праву вы похитили моего сына Савушку и охотились за мной на острове Маис? К чему, позвольте узнать, этот идиотский маскарад и мое заключение на вашем острове, где по вашей милости я утратил возможность нормально двигаться?
– В тоне Савелия звучали суровые, обвинительные ноты.