Бесконечное лето: Город в заливе
Шрифт:
— Это тебе не жук начихал, — наставительно сказала Алиса, закончив перечислять все ее вещи, которые мне следовало захватить из гостеприимного дома бабушки Бутракхам, включая красный пионерский галстук. — Это море. Или даже океан, я точно не помню. С таким не шутят.
— Отличное дело, — вкрадчиво сообщил я рыжей нахалюге. — Я, значит, буду там распинаться, нести на себе, сгибаясь под грузом тяжести, огромный груз, а вы тут будете отдыхать и роскошествовать, попивая ледяной дайкири в шезлонгах и постепенно
— Ничего, — жестоко отказалась Алиска, — помни, что любая тяжесть, которую ты будешь тащить — ничто, по сравнению, с гравитационным полем самой завалящей черной дыры в галактике. Вот где тяжесть, вот где силища! А у тебя — так, недоразумение какое-то.
Образованная она у меня.
— Так что, — торжественно заключила Алиса, — работай, товарищ! А мы тут, кстати, с девчонками пока порядок наведем, на катере, а никак не в шезлонгах будем прохлаждаться. Потому что сам видишь — грязища кругом, и запустение, ходить противно — а лежать тем более. Наведем тут порядок, да такой, что когда ты вернешься, то просто не узнаешь катер.
— Я возвращаюсь максимум через два часа, — вкрадчиво напомнил я.
— О, — Алиса выглядела смущенной. — Тогда, наверное, ты узнаешь катер. Но тут все равно будет гораздо лучше, чем сейчас. А чтобы не нести, сгибаясь под грузом — возьми, да и купи сразу велосипед, как собирался. И польза, и удовольствие. Заодно и собственную физическую форму восстановишь.
А еще она очень ироническая и злопамятная. Ну, вы заметили, наверное.
***
Датч никакого удивления от моей просьбы не выразил, только позвонил кому-то быстренько, и буквально через пятнадцать минут меня подвезли к престарелому тайцу, который свое имя называть мне не стал, но, позвякивая ключами, отпер не слишком большой ангар, буквально набитый велосипедами.
Машинки были неновыми, их происхождение и судьба никаких сомнений не вызывали — сначала произведены на безвестном заводе в Китае, а затем украдены ловкими и беспринципными тайцами у евро-американских раззяв. Как там в нетленке: «Сработано руками итальянских мастеров, украдено руками английских воров», точно по тексту.
Самым сложным было не растеряться и продолжать мыслить трезво, изо всех сил удерживаясь от желания с диким воем вцепиться сразу в два… нет, три… нет, как минимум пять отличных агрегатов. Увы, человеческая природа жестока, и одновременно можно ехать только на одном, в чем я вижу явную несправедливость. Вторым по сложности делом было определиться — придется ли ездить по хоть и кривым, но довольно ровным улицам Роанапура, или судьба закинет отважного наездника на суровое грунтовое бездорожье. Ценой ошибки могло стать испорченное удовольствие от езды и потеря авторитета в собственных глазах, что недопустимо.
Решил компромиссно, взял то, что традиционно называется гибридом: двадцативосьмидюймовые колеса, простые и надежные ви-брейки с новыми колодками, хорошая алюминиевая рама. Из навесного выбрал только широкие и длинные крылья, да массивный багажник. Мне же, в конце концов, еще грузы на нем возить!
— Десять тысяч бат, — сказал с непроницаемым лицом старик без имени, молча смотря на выбранный мной велосипед. Ну вот, все удовольствие от покупки испортил, да еще и цену завысил от души — за такой даже новый меньше трехсот долларов просят. Надо его проучить.
— Да он больше пяти тысяч не стоит, дедушка, — сказал я, упершись предельно честным взглядом в полусомкнутые глаза продавца, почти невидимые за морщинистыми веками. — Сбавить бы надо.
— Нельзя сбавить, — заупрямился старик, вытирая слезящиеся глаза. И, противореча сам себе, сообщил: — Девять тысяч тогда.
— Да он же ворованный, не иначе! — с явным ужасом открыл я Америку. — А ну как на нем убили кого? Зачем мне такие проблемы? Шесть тысяч, больше не дам.
«Отдай мне его подешевле, упрямый дед! Что ты споришь, когда тут, в ангаре такая духотища, и вообще я тороплюсь».
— Восемь, — закряхтел старикашка, утирая пот со лба. — Очень хороший, хотел себе оставить.
«Куда тебе еще этот пепелац, ты ж развалишься на запчасти послезавтра!»
— Семь тысяч, — решительно сказал я. — Все, что с собой есть, а нет, значит, нет — пойду дальше искать.
Продавец сплюнул в горячую пыль.
— Семь, — согласился он нехотя. — Забирай.
***
Дорога к дому, вопреки опасениям, оказалась не такой уж долгой — велосипед развивал на шоссе вполне приличную скорость, машин было немного, а в черте города я успешно рулил по тротуару, повергая в смятение редких прохожих. Погоды стояли жаркие, и народу на улицах, можно сказать, и не было.
Собраться дома тоже получилось довольно быстро — дольше всего заняло собирание раскиданных по всей комнате алискиных вещей, остальные девчонки держали свое снаряжение в порядке, что называется, одним куском. Бабушки Бутракхам в окрестностях не наблюдалось, так что я просто оставил ей короткое сообщение, что все в порядке, отлучаемся на пару дней, любим и целуем.
Я как раз кантовал, стоя у калитки, две объемные сумки на багажнике (хорошо, большой взял), как сзади раздались шаги.