Бесконечное приключение: Вечный
Шрифт:
Двадцать секунд и дело сделано. Все теперь каждая секунда на счету и даже бежать времени нет! Прыжок и я оказываюсь рядом с герцогиней.
Я с остервенением обрушиваю на чертову каменюку один удар за другим! Как же обидно, что Харм не может бить быстрее! Но это вам не книжка какая-нибудь! Тут силой воли программный код не перепишешь! С каждым ударом зарубок на нем становится все больше и больше, как и их глубина. Вскоре от очередного оставленного клинком следа в стороны расползаются тонкие трещинки. Следующий удар и они удлиняются, еще удар и еще!
Удар... Какой по счету? Сороковой? Пятидесятый? Снова удар... Сквозь паутину покрывающих камень трещин сочиться алый свет. Еще удар! Слепящая вспышка и грохот взрыва! Мощнейший удар подбрасывает в воздух, а по телу хлещет поток чего-то мелкого, но чертовски многочисленного. Да с такой силой, что мое здоровье к моменту жесткого приземления покоится на уровне
– ТЫ ЧЕРТОВА ТВАРЬ! ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ! СДОХНИ МРАЗЬ!
Мое неподвижное тело внезапно обвивают сотканные из крови щупальца и подтягивают к хозяйке. А мне как-то ее визги до одного места. Вместо того чтобы дергаться и пачкать штаны от страха я с любопытством изучаю висящее перед глазами системное сообщение. На душе легко и спокойно. Пусть делает, что хочет. Мавр сделал свое дело, остальное мавру до одного места, он ушел на высокую колокольню плеваться. И вообще как меня заманали эти бабы со щупальцами. Сначала Гахили, теперь вот эта дамочка.
Получено новое достижение: Вандал
Вы темный и злобный варвар! В своей неуемной ярости и дикости вы разрушили древнейший артефакт! Вас проклинают музейные работники и археологи! Вы чудовище!
+награда
Сила +15
Шанс нанесения критического удара +2%
Наносимый критический урон +10%
Стоимость посещения библиотек и музеев повышена в два раза.
Далеко не все коллекционеры позволят вам полюбоваться своей коллекцией древностей.
Пока госпожа Фоллор изволит шипеть мне в лицо, что-то невразумительное, грозить карами небесными и подземными, я с абсолютно безразличным выражением на лице решаю, какими неприятностями может обернуться получение столь занимательного достижения. Но внезапно в наш односторонний разговор вмешивается кто-то третий.
– Здравствуй дорогая!- раздается неподалеку полный яда голос герцога Фоллор.- Отпусти этого милого юношу и будь так добра ответь на несколько вопросов своего супруга.
Ага, молилась ли ты на ночь Дездемона...
– СДОХНИи!
– вместе с этим яростным воплем мое тело сдавливают обвившие его щупальца. Хруст костей и я умираю.
К сожалению окончание семейной драмы я наблюдать не мог. Больно уж неудачный был ракурс. Эх, вроде и сижу так сказать на первом ряду, а не видно нихрена. Разве, что периодические вспышки, вот и все веселье. Следующие пятнадцать минут я весь из себя такой несчастный и одинокий лежал на холодном полу пока появившийся Вудумен не вернул меня в мир живых. Покрутил головой, подвигал руками... Хм, странно... А где последствия применения Последнего защитника? Почему меня не плющит от усталости? Покопавшись в игровом логе, выяснил одну прилюбопытнейшую штуку. Оказывается в случае смерти эффект усталости после применения божественного умения пропадает, что в принципе логично. О какой усталости может идти речь, если ты умер и возродился? Хм, в свете новой информации применение Последнего защитника в связке с Даром жизни может дать интересный эффект... Эх, если бы не такой продолжительный откат... Мечты-мечты... Разобравшись в себе решил обратить внимание на окружающую обстановку, и она надо сказать, меня не порадовала.
Итоги боя удручали. За этот бой мы потеряли почти пять десятков воинов, и теперь наш отряд состоял преимущественно из дальников и саппортов. Плохо, а судя по поведению герцога это далеко не конец. Половину отряда его светлость отправил на зачистку двух верхних этажей, а наша группа в числе прочих осталась здесь сторожить найденный спуск вниз. На первом этаже не было других лестниц, а значит эта вела в подвалы крепости.
Спустя полчаса третий и четвертый этажи были полностью зачищены и слегка поредевший отряд соединился с нами. Что же теперь только вниз по широкой винтовой лестнице.
Ловушки-ловушки, как же это банально... Идущие первыми скауты то и дело приседали или приникали к стенам занимаясь их обезвреживанием. Но проблем с этим у них не возникало, так что мне не пришлось форсить перед такой толпой нпс своими дико модными диско очками и перчатками с розовыми ногтями. Но все-таки в качестве подстраховки я двигался вслед за ними в первых рядах.
Внезапно, прямо на моих глазах из-за поворота хлестнуло несколько пучков щупалец и в считанные секунды в клочья разодрали двоих из скаутов. Еще двое едва успели укрыться за щитами идущих следом воинов. А я постарался отойти в задние ряды. Встречаться лицом к лицу с Многоликими без Последнего защитника?
Нельзя сказать, что подвалы крепости кишмя кишили противниками, но даже два Многоликих в узком проходе могли причинить немало неприятностей, а с учетом того, что эта часть крепости представляла из себя натуральный лабиринт из узких ходов и комнат, нам пришлось серьезно помучаться, зачищая все это. Впрочем, помимо ставших привычными Многоликих тут встречались группы из магов крови при поддержке уродливых петов-симбионтов.
Лаборатории заполняло разнообразное алхимическое и вовсе непонятное магическое оборудование, изуродованные и обескровленные тела разумных, и, конечно же, кровь... Кровь и еще раз кровь... Во всех видах, в жидком, газообразном, замершем, свернувшемся. В некоторых лабораториях на нас кидались какие-то изуродованные до неузнаваемости твари и среди этих несчастных не было ни одной похожей. Изредка мы натыкались на складские помещения, где на стеллажах лежали обездвиженные разумные... Некоторые из них были в сознании, другие же представляли из себя бесчувственные чушки. Черт, никому не пожелаешь такой участи. Жуткое место... Я чувствую от красного цвета меня будет тошнить еще очень и очень долго... Я хочу в отпуск... Задолбало все... Блин сейчас у меня такое жесткое желание покинуть игру и вернуться в привычный серый реальный мир, что аж зубы сводит. Вроде ничего страшного во всем этом нет. Конечно же, нет! Но только если это тебя не окружает со всех сторон, если ты не чувствуешь запах крови, который впитывается в твое тело! Если ты не чувствуешь иррациональный страх, что он будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь... Я встряхнул головой стараясь отогнать непрошенные мысли и раз за разом повторяя себе, что это всего лишь игра. И все здесь не настоящее, а всего лишь фантомы порожденные моим мозгом. Наконец в окружающей обстановке наметились изменения и вырубленный в толще скалы уходящий вниз спиральный коридор буквально вдохнул в меня новые силы и отогнал наваждение! Черт побери, серый камень это самый лучший в мире цвет! Хмм... Ну разве, что после зеленого...
Просторная пещера, на стенах висят гобелены с вычурными рисунками, на отполированном до блеска полу лежат дорогие ковры. А в самом ее конце напротив большого, пышущего пламенем камина в просторном кресле сидит человек в белом. На наше появление он никак не отреагировал и лишь когда мы оказались от него в десятке метров он с раздражением выдохнул и, отставив на деревянный столик бокал, повернул голову к нам.
Светлые волосы, невыразительное лицо и холодные глаза. Он смерил взглядом выступившего вперед герцога с головы до ног и недовольно скривившись, произнес.
– Мало того, что вы убили мою ученицу, так вы еще осмелились прервать мои размышления.- Голос его был тих и холоден, но, не смотря на это все мы его прекрасно слышали.
– Как не жаль, но ученицу я бы смог вам простить сосуды, но никто не смеет мешать мне.
Герцог сжал кулаки и открыл рот, что бы ответить наглецу, но маг двинул пальцами и Иштвана вознесло на несколько метров от пола. Его ноги и руки рывком разошлись в стороны, буквально распиная его в воздухе. Еще одно движение руки мага, и лицо его светлости искажается от дикой боли, а рот распахивается в немом крике. Сквозь щели в доспехах проступает кровь, но тяжелые капли не падают вниз, а скручиваясь в тонкие нити начинают обвивать тело воина, опутывая его на манер кокона. Все это заняло буквально считанные секунды, так что никто не успел среагировать.