Бесконечный поцелуй тьмы
Шрифт:
— Пожалуйста, подождите, пока я переключу вас на другого оператора, — быстро проговорил голос, и в трубке что-то щелкнуло. Спустя несколько мгновений, уже мужской голос спросил, что случилось.
— Я сообщаю о нападении при отягчающих обстоятельствах, — сказала Кира, решив не пугать говорящего знаниями кодов на этот раз. Она дала адрес и информацию еще раз, сжимая кулаки от понимания, что тратится драгоценное время.
— То есть, вы не видели нападение? — уточнил оператор.
— Нет, я не пошла туда, — сухо сказала Кира, собираясь идти дальше. Она уже была так близко
— Вы поступили правильно, — скучающе проговорил голос. — Как Вас зовут?
— Я предпочитаю оставаться анонимной, — сказала Кира после паузы. У нее был опыт общения с полицией, и не особо приятный.
— Мы отправим туда автомобиль, — буквально пропел оператор в трубку.
— Спасибо, — пробормотала Кира и повесила трубку. Она сделала все, что могла. «Надеюсь, что этого будет достаточно для спасения несчастных» — подумала она и быстро побежала по лестнице.
Но когда она уже подходила к своей двери, ее шаги невольно замедлились. Разум твердил — иди домой, а совесть кричала — «Вернись и помоги!». Полиции нужно около десяти минут что бы доехать до склада и неизвестно, есть ли у потерпевшего эти минуты?
«Никогда не пытайтесь быть героем, малыш. Оставь это копам», — всплыло в памяти наставление ее босса, но вместо того, чтобы утешить ее, вызвало гнев. Если бы не старания ее бывшего мужа, она была бы одним из тех "копов". Она — лучшая в полицейской академии, получила сертификат правоохранительных органов, и она была всего в двух кварталах от этого крика, а не в нескольких минутах, как патрульная машина.
Голос Мака, глубокий и отчетливый, произнес в голове: «Спаси! Спаси хотя бы одну жизнь». Это было кредо ее наставника. Если бы в свое время Мак был таким же, как ее босс, Кира давно была бы мертва. «Не стой, думая, следует ли помочь кому-то нуждающемуся» — голос Мака бился в ее голове.
Мак бы не колебался, есть ли у него значок или нет. Какой же она хочет быть, — такой, как ее старый друг Мак, или бесчувственной, как ее равнодушный, пресытившийся босс, Фрэнк?
Кира развернулась, почти бегом направляясь обратно к складам и источнику крика.
***
Изо рта Менчереса вырвался долгий стон, когда серебряный нож полоснул его по ребрам. Когда упыри начали его резать, он не издал ни звука, и они стали водить ножами еще медленнее по его плоти, принимая его молчание как вызов. Тогда он стонал и даже кричал. Это помогло, они становились все более возбужденным, резать стали глубже.
Вскоре ему придется выбирать между использованием своей энергии, чтобы скрыть тот факт, что он Мастер вампиров, или чтобы защитить себя от усиливающейся боли. Он потерял слишком много крови, чтобы продолжать делать то и другое. Но если у нападавших было зернышко разума, выявление степени его могущества могло вынудить их к бегству. Нет, он не мог упустить шанс. Сэкономим на боли.
Менчерес убрал ментальные щиты, что он возвел между собой и теми безжалостно режущими ножами. Он почувствовал, словно огонь охватил его тело, серебро вызвало интенсивную, мучительную реакции,
Убрав защиту от боли, у него возникла новая проблема. Каждый новый порез или ножевое ранение вызвало вспышку ответной энергии в нем, что жаждала возмездия. Менчерес отключал инстинкты самосохранения, сосредоточившись на сдерживании своей ауры, боролся со своим желанием убить упырей, хотя его энергия требовала, чтобы ее выпустили.
— Стейкс, — Менчерес сказал, обращаясь к нему по имени, которое использовали другие. — Ты неопытен, или это то, на что ты способен?
Упырь зарычал на оскорбление, втыкая глубоко в бедро Менчереса свой кинжал. Другой упырь перехватил длинные, черные волосы Менчереса и отрезал кусок из плеча.
Гнев Менчерес поднялся снова, темный и смертоносный, стремясь слиться с его силой, чтобы обрести форму. Он усмирил его снова, зная, если он потеряет контроль хоть на мгновение, все упыри умрут. А они не достигли еще своей цели.
— Бросьте ножи и отойдите от него, — неожиданно раздался, чей то голос.
Менчерес бросил взгляд в сторону звука с тем же изумлением, что и упыри. Неужели он так отвлекся на собственные мысли, а упыри — на пытки, что человеку действительно удалось подкрасться к ним?
Доказательство стояло на другой стороне комнаты, в классической позе для стрельбы, пистолет направлен на упырей собравшихся вокруг него. Глаза женщины были расширены, лицо бледное, но она держала свое тяжелое оружие очень уверено.
Это осложнение ему не нужно.
— Немедленно уходите, — сказал Менчерес. Ее теплое, смертное тело слишком заманчиво для мясоедов, чтобы сопротивляться, если она не сбежит сразу.
— Так, так, — Стейкс двинулся, оставив свой нож, воткнутым в бедро Менчереса. — Смотрите, ребята. Десерт.
Отчетливый щелчок показал, что женщина взвела курок.
— Я буду стрелять, предупредила она. — Все вы, положите ножи и отойдите от него. Полиция уже в пути…
Ее голос дрогнул, когда Стейкс отошел от Менчереса. Большинство того, что они сделали с ним, было закрыто от ее глаз телами упырей, но когда Менчерес был полностью открыт взору женщины, она увидела окровавленное тело.
В этот момент гули напали.
Менчерес знал, что он ничего не должен делать. Не должен бросаться на помощь, а изображать беспомощность, пусть даже упыри убьют ее. В конце концов, у него был план, когда отправлялся сюда, и план никак не вязался со спасением безрассудного человека.
Но в ту же секунду, что он позволил упырям достичь женщины, еще одна мысль ударила Менчереса, преодолевая его практичность. Она пыталась его спасти. Он не мог позволить ей умереть за него.
Сила рванулась наружу, ударяя в упырей. Окровавленные веревки вокруг Менчереса начали расслабляться сами собой, извиваясь как змеи, когда Менчерес бросил свою мощь на шестерых гулей. Удары были слабее, чем обычно, из-за потери крови, но пронзительные крики, вырвавшиеся у пожирателей плоти закончилась так же внезапно, как появились. К тому времени, как веревки расползлись и Менчерес подошел к женщине, ни один из упырей не мог даже пошевелиться.