Беспощадный любовник
Шрифт:
ИНФОРМАЦИЯ
Данный перевод является любительским и сделан не с коммерческой целью. Просим Вас, дорогие читатели, не распространять данный перевод на просторах интернета и НЕ использовать руссифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо!
Книга: Беспощадный любовник
Автор: Софи Ларк
Серия:
Перевод: AmorNovels
1. Камилла Ривьера
Я торчу под этим Сильверадо уже третий час. Я вынимаю коробку передач, что является моим самым нелюбимым занятием. Это сложная, тяжелая, грязная и просто паршивая работа. И это, если работать, в нормальных условиях. Я же занимаюсь этим в самый жаркий день лета.
В нашей автомастерской нет кондиционера. Я вся вспотела, отчего мои руки скользят. К тому же, кнопка радио включается уже третий раз подряд, и я ни хрена не могу это исправить.
Наконец-то я выкрутила все болты и сняла траверсу. Теперь можно вынимать коробку передач. Мне нужно быть осторожной, чтобы не повредить сцепление или гидротрансформатор. Теперь, когда я слила всю жидкость, коробка стала весить 146 фунтов. У меня есть домкрат, чтобы поддержать ее, но я все ещё хочу, чтобы папа был рядом и смог мне помочь. Сегодня вечером он вырубился сразу после ужина. В последнее время он слишком изнурен и едва может держать глаза открытыми, чтобы съесть тарелку спагетти.
Я сказала ему ложиться спать, я сама сделаю тут все работу.
Я опускаю коробку передач на домкрат, затем выкатываю ее из-под грузовика. Собираю все гайки и болты и кладу их в подписанные пакеты, чтобы не потерять ничего важного.
Это было первое, чему научил меня папа при ремонте автомобилей – быть организованной и дотошной.
Машины – вещи сложные. Ты сама должна быть как машина. Нет места ошибкам.
Как только я достала коробку, я решаю взять газировку, чтобы отпраздновать это. У нас, может, и нет кондиционера, зато холодильник всегда холодный.
Мой отец владеет ремонтной мастерской на Уэллс-стрит. Мы живем над ней, в маленькой двухкомнатной квартире – я, мой папа и мой младший брат Вик.
Я поднимаюсь наверх, вытирая руки тряпкой. Мой комбинезон приспущен до пояса, а майка промокла от пота. Она запачкана всевозможными жидкостями, которые вытекают из машины, к тому же она сама по себе грязная, так как в мастерской пыльно.
Мои руки настолько запачканы, что потребуется около двух часов и щетка, чтобы их очистить. В каждой трещинке и каждой линии моей кожи есть масло, а ногти все время черные. Вытирая руки, я немного избавляюсь от грязи, но все еще оставляю отпечатки пальцев на холодильнике, когда открываю дверцу.
Я беру кока-колу и открываю ее, на мгновение, прижимая прохладную банку к лицу, прежде чем опустошить ее.
Вик выходит из своей комнаты, выглядя так, словно собирается куда-то. Он одевается так, как будто снимается в музыкальном клипе: узкие джинсы, яркие футболки, кроссовки, которые он старательно чистит зубной щеткой, если на них есть хотя бы пятнышко грязи. Вот куда уходят все его деньги, после
Мне приходится сопротивляться желанию взъерошить его длинные и лохматые волосы цвета карамели. Вику всего семнадцать, он на восемь лет младше меня. Я больше чувствую себя его мамой, чем его сестрой. Наша настоящая мать бросила его на пороге, когда ему было два с половиной года. Он был таким худеньким малышом с большими темными глазами, которые занимали половину его лица, и самыми невероятными ресницами (почему у мальчиков всегда самые лучшие ресницы?). При нем не было ни одежды, ни вещей, лишь одна фигурка Человека-паука без ноги. Он таскал его с собой везде, даже в ванну, и крепко держал его, пока спал ночью. Я не знаю, где они с матерью жили раньше и кто его отец. Папа взял его себе, и с тех пор мы все живем здесь.
– Куда ты идешь? – спрашиваю я его.
– Гулять с друзьями – отвечает он.
– С какими друзьями?
– Тито. Эндрю.
– Чем вы будете заниматься?
– Не знаю, – он хватает банку колы и открывает ее. – Кино посмотрим, наверное.
– Поздновато для кино, – говорю я.
Сейчас 21:40. Не многие фильмы начинаются после 22:00.
Вик только пожимает плечами.
– Не гуляй допоздна, – говорю я ему.
Он закатывает глаза и шаркает мимо меня из кухни.
Я замечаю, что на нем новая пара кроссовок. Мне они кажутся нелепыми – белые и грубоватые, с какими-то странными серыми волнообразными линиями по бокам. Это баскетбольные кроссовки, но не думаю, что вы надели бы их для игры в баскетбол, только если вы не играете в них на Луне в 3000 году.
Они выглядят дорого.
– Где ты их взял? – спрашиваю я.
Вик не смотрит мне в глаза.
– Обменял на Джорданы у Эндрю, – говорит он.
Я знаю, когда мой брат лжет. Он всегда был ужасен в этом.
– Ты же не украл их, не так ли?
– Нет! – резко отвечает он.
– Надеюсь, что так, Вик. Тебе почти восемнадцать, это дерьмо останется в твоем протоколе…
– Я их не крал! – кричит он. – Мне пора идти, иначе я опоздаю.
Он перекидывает рюкзак через плечо и уходит, оставив меня одну на кухне.
Я допиваю свою газировку, хмурясь. Я люблю Вика всем сердцем, но я беспокоюсь о нем. Он тусуется с детьми, у которых намного больше денег, чем у нас. С детьми, которые живут в особняках на Виланд и Эвергрин, чьи родители имеют телефоны адвокатов на быстром наборе, чтобы выручить их сыновей-идиотов, если они сделают какую-нибудь глупость.
У нас нет такой роскоши. Я снова и снова говорю Вику, что он должен взять себя в руки и усердно учиться в выпускном классе, чтобы поступить в хороший колледж. Ему неинтересно работать со мной и папой.
К сожалению, он также не проявляет особого интереса к школе. Он думает, что станет ди-джеем. Я пока не разрушила его иллюзии.
Я выбрасываю банку из-под газировки в мусорный бак, готовясь снова отправиться в мастерскую.
Я трачу еще час на коробку передач. Владелец Сильверадо не хочет заменить ее – он хочет, чтобы мы её восстановили. Поскольку мы точно не знаем, что не так с этой чертовой штукой, мне придется разобрать ее полностью, почистить все детали и проверить, что изношено или сломано.