Беспощадный любовник
Шрифт:
Я решаю дать ему поспать еще немного. Беру новый комбинезон и иду в мастерскую. Я должна закончить с этой коробкой передач, а потом приступить к замене тормозных колодок на Аккорде мистера Бриджера.
Уже почти десять часов, когда мой отец наконец присоединяется ко мне. Он выглядит бледным и усталым, его волосы тонкими прядями торчат на полулысой голове.
– Доброе утро, дочка, – говорит он.
– Привет, пап, – говорю я, устанавливая новые уплотнения в коробку передач. – Ты выпил свой кофе?
– Да, – говорит он. – Спасибо.
Моему
Когда он был молод, у него были густые черные волосы, и он разъезжал на Norton Commando, подвозя девчонок в школу на заднем сиденье своего мотоцикла. Так он познакомился с моей мамой. Он был старшеклассником, она – второкурсницей. Через два месяца она забеременела.
Они так и не поженились, но пару лет жили вместе в подвале моей бабушки. Мой отец был без ума от мамы. Она действительно была красивой и умной. Он сказал ей, чтобы она продолжала ходить в колледж, пока днем он работал механиком, а ночью присматривал за мной.
С деньгами было туго. Мои мама и бабушка не ладили. Папа начал поправляться, потому что у него больше не было времени играть в футбол, и он питался теми же бутербродами с арахисовым маслом и куриными наггетсами, которыми питалась я.
Моя мама скучала по своим друзьям и веселью, которое у нее было раньше. Она стала приходить домой все позже и позже, но не из-за учебы, а потому, что ходила на вечеринки. В конце концов, она бросила колледж. Она больше не приходила домой. На самом деле, мы могли не видеть ее несколько дней подряд.
Я совсем немного помню то время. Мама заглядывала ко мне раз в неделю или две, и я бегала к ней, к этой гламурной даме, которая всегда пахла модными духами и носила обтягивающие платья ярких цветов, совсем как мои куклы Барби. Ей не нравилось брать меня на руки или сажать к себе на колени. Как только мой папа задавал ей слишком много вопросов или моя бабушка делала ей язвительные замечания по какому-то поводу, она снова уходила. И я стояла у окна и плакала, пока мой папа не забирал меня и не готовил мне блюдо мороженого или не водил меня в гараж, чтобы показать мне что-то на своем мотоцикле.
В конце концов, мой отец накопил достаточно, чтобы открыть «Аксель Авто». Мы переехали из бабушкиного дома в маленькую квартирку над автомастерской. Моя мама никогда не навещала нас там. Я не думаю, что она даже знала, где мы были.
И вот однажды ночью, когда мне было десять лет, кто-то позвонил в нашу дверь. Сначала мы не услышали звонка из-за дождя. Мы с папой смотрели «Скорую помощь», ели попкорн из огромной миски, стоявшей на диване между нами.
Когда звонок прозвенел снова, я вскочила, опрокинув миску с попкорном. Папа остановился, чтобы поднять ее, и я побежала к двери. Я открыла ее. Там стояла дама, на которой не было никакого пальто. Ее темные волосы промокли, как и блузка. Она прилипла к ее коже так, что я могла видеть, какая она худая.
Мы не узнавали друг друга в течение
– Камилла?
Я уставилась на нее, открыв рот. Может быть, она подумала, что я злюсь. Может быть, она услышала, как мой отец подошел к двери и крикнул: «Кто там?». В любом случае, она развернулась и поспешила обратно вниз по лестнице. Оставив Вика позади.
Он прятался за ее ногой. Ему было два года, маленький для своего возраста, с огромными темными глазами и волосами, которые тогда были почти белокурыми. На секунду я не была уверена, мальчик он или девочка, из-за этих ресниц и из-за того, что его волосы давно не подстригали. Он сосал большой палец, а в руке сжимал игрушку Человека-паука.
Мы привели его в дом. Папа пытался дозвониться всем друзьям моей матери, которых он знал, а также ее родителям и двоюродным братьям. Никто не знал, где она была. Он предложил отвезти ребенка в дом ее родителей, но они сказали, что вызовут полицию, если он это сделает. Они все еще не простили мою мать за то, что она в принципе забеременела мной.
Так что Вик остался с нами на некоторое время. И это привело к тому, что он остался с нами навсегда. На самом деле, мы даже не знаем, как его изначально звали. Он тогда не разговаривал. Я выбрала имя Вик, потому что фанатела от «Закона и порядка» и думала, что полицейские машины Crown Vic были чертовски круты.
Позже, когда я училась в старшей школе, мы узнали, что моя мама работает в «Экзотике». Я никогда не навещала ее. Я думаю, что мой папа ходил к ней, чтобы попытаться выяснить, что, черт возьми, с ней происходит. Я сомневаюсь, что он получил какие-либо ответы. Он просто сказал, что Вик останется с нами навсегда. К тому времени Вику исполнилось семь лет, и он уверенно устроился во втором классе и в бейсболе. Он совсем не помнил нашу мать.
Так что с тех пор мы все живем здесь. Это мой дом, и я люблю его. Мне нравится запах масла, бензина и промышленного моющего средства в мастерской. Мне нравится ощущение изношенности моего комбинезона и идеальное расположение инструментов, когда я могу взять нужную трещотку, даже не глядя.
Мой папа застегивает молнию на своем любимом комбинезоне, который раньше был темно-синим, но его столько раз стирали, что едва ли серый. Комбинезон свисает с его плеч. Он похудел.
– Ты на диете или что-то в этом роде? – Говорю я, игриво толкая его в бок.
– Нет, – отвечает он. – Просто нет времени поесть. Я хорошо выгляжу, да?
Он ухмыляется, вставая в позу Атласа, как Шварценеггер. У него нет мускулов, так что рукава просто свисают с рук.
Я слабо улыбаюсь в ответ.
– Да, – говорю я. – Отлично выглядишь, пап.
Мой папа помогает мне закончить коробку передач, чтобы мы могли установить ее на место в грузовике. Вдвоем гораздо быстрее. Он так быстро и ловко орудует руками, что мне снова становится спокойно. Он, конечно, не потерял своей хватки.
Тем не менее, я замечаю, что он дышит немного тяжелее, чем обычно, и потеет от жары в гараже.
– Хочешь, я принесу веер?
– Нет, – говорит он. – Здесь как в бесплатной сауне. Если это хорошо для шведов, то хорошо и для нас.