Беспощадный любовник

Ларк Софи

– Я ненавижу это гребаное место, – жалуется Вик, шаркая следом за мной.

– О, тебе не нравится упаковывать продукты? – рявкаю я. – Тогда, может быть, тебе стоит взять себя в руки и получить надлежащее образование, чтобы не пришлось заниматься этим всю оставшуюся жизнь.

Я запихиваю его на пассажирское сиденье Транс Ам и захлопываю дверцу, чтобы закрыть его. Затем иду к водительской стороне.

– Ты не училась в колледже, – обиженно говорит Вик.

– Да, и посмотри на меня, – говорю я, указывая на свою грязную

одежду. – Я буду работать в этой мастерской вечно.

Я отъезжаю от бордюра. Вик прислонился головой к окну.

– Я думал, тебе нравится…– говорит он.

– Мне нравятся автомобили. Мне не нравится менять людям масло и чинить их дерьмо, а потом слышать, как они ворчат и жалуются на цену.

Я поворачиваю на Гёте, еду медленно, потому что уже поздно и улица не очень хорошо освещена.

И тем не менее, Вик начинает выглядеть немного позеленевшим.

– Притормози, – говорит он. – Меня может стошнить.

– Подожди секунду. Я не могу остановиться прямо…

– Тормози! – кричит он, сильно дергая руль.

– Что за черт! – кричу я, снова резко дергая руль, прежде чем мы врежемся в машины, выстроившиеся вдоль обочины. Прежде чем я нахожу подходящее место для остановки, в зеркале заднего вида вспыхивают красные и синие огни. Я слышу короткий вой сирены.

– БЛЯДЬ! – я стону, сворачивая на обочину.

Вик открывает дверь, высовываясь наружу, чтобы его вырвало на улице.

– Соберись, – бормочу я ему.

Прежде чем я успеваю что-либо сделать, офицер выходит из своей машины и стучит в мое окно, светя фонариком мне в лицо.

Я опускаю стекло, моргая и пытаясь достаточно смочить пересохший рот, чтобы заговорить.

– Вы сегодня выпивали? – спрашивает офицер.

– Нет, – отвечаю я ему. – Извините, мой брат болен…

Вместо этого полицейский переводит фонарь на Вика, освещая его налитые кровью глаза и забрызганную рвотой футболку.

– Выйдите из машины, – говорит офицер Вику.

– Это правда…

– Вон из машины! – снова рявкает он.

Вик открывает дверь и вываливается наружу, пытаясь избежать рвоты. Его нога цепляется за рюкзак, вытаскивая его на улицу.

Офицер заставляет его положить руки на крышу моей машины.

– У вас есть при себе оружие? – говорит он, обыскивая Вика.

– Нет, – говорит мой брат, качая головой.

Я тоже вышла из машины, но остаюсь на своей стороне.

– Я просто везу его домой, офицер, – говорю я.

Полицейский делает паузу, его рука лежит на внешней стороне ноги Вика.

– Что у тебя в кармане, парень? – говорит он.

– Ничего, – глупо отвечает Вик.

Полицейский лезет в джинсы Вика и вытаскивает небольшой пакетик. Мой желудок опускается до кончиков пальцев ног. В упаковке две таблетки.

– Что это? – говорит полицейский.

– Не знаю, – говорит Вик. – Это не мое.

– Оставайся на месте, – приказывает полицейский. Он берет рюкзак Вика

и начинает в нем копаться. Через минуту он вытаскивает пакет для сэндвичей, набитый как минимум сотней таких же таблеток.

– Дай угадаю, – говорит он. – Это тоже не твое.

Прежде чем Вик успевает ответить, я выпаливаю:

– Это мое!

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Что я делаю?!

Офицер смотрит на меня, приподняв бровь. Он высокий и подтянутый, с квадратной челюстью и ярко-голубыми глазами.

– Вы в этом уверены? – спокойно спрашивает он. – Здесь много продукта. Гораздо больше, чем для личного использования. Вы имеете дело с владением с целью распространения.

Я потею, и мое сердце бешено колотится. Это чертовски большая проблема. Но это будет моя проблема, а не Вика. Я не могу позволить ему так разрушить свою жизнь.

– Это мое, – твердо говорю я. – Все это мое.

Вик смотрит то на меня, то на копа, такой пьяный и напуганный, что понятия не имеет, что делать. Я смотрю ему в глаза и слегка качаю головой, говоря, чтобы он держал рот на замке.

– Возвращайся в машину, парень, – говорит полицейский Вику.

Вик забирается обратно на пассажирское сиденье. Офицер захлопывает дверь, закрывая его внутри. Затем он обращает свое внимание на меня.

– Как вас зовут, мисс? – спрашивает он.

– Камилла Ривьера, – говорю я, тяжело сглатывая.

– Офицер Шульц, – говорит он, указывая на свой значок. – Подойдите сюда, Камилла.

Я обхожу машину, так что мы оба стоим в свете фар.

Подойдя поближе к полицейскому, я понимаю, что он моложе, чем я думала, – наверное, ему всего около тридцати или максимум тридцати пяти. У него коротко подстриженные светлые волосы, вьющиеся по бокам, и загорелое лицо. Его униформа сильно накрахмалена.

Он улыбается мне, но я никогда в жизни так никого не боялась. Он буквально держит мою судьбу в своих руках в виде полиэтиленового пакета с таблетками.

– Ты знаешь, что это такое, Камилла? – говорит он.

Я смотрю на таблетки. Они чем-то напоминают детские витамины – в форме школьных автобусов бледно-желтого цвета. Так что я предполагаю, что это Молли(синтетический наркотик, похожий на стимулятор и галлюциноген).

– Да, я знаю, что это такое, – говорю я. Мой голос превращается в хрип.

– В Иллинойсе действуют строгие законы против экстази, – говорит офицер Шульц низким и приятным голосом. – За хранение всего одной таблетки можно сесть как за уголовное преступление. Пятнадцать и более таблеток означают обязательное минимальное наказание в виде четырех лет лишения свободы. Я бы сказал, что у вас здесь около ста пятидесяти таблеток. Плюс те, что в кармане у твоего брата.

– Они тоже мои, – говорю я. – Он не знал, что это такое. Я попросила его взять их на хранение для меня.