Беспредел (сборник)

Коллектив авторов

Крис избавила меня от сомнений, откинув волосы за плечи. Оба уха оказались на месте. Эта ебанистическая шиза начинала меня утомлять. Может, Крис имела в виду «попыталась отрезать»?

– Темноту можно пережить, Миша. Пережить и идти выше. Там, на верхних этажах, немного проще. По крайней мере, почти не нужно бояться тех, что снизу. Только людей. А люди все-таки не самое страшное, что есть в нашей Вселенной.

– А уши? – брякнул я.

– А уши отрастут. Если, конечно, ты попал сюда с двумя ушами, – криво ухмыльнулась Кристина. – Ночь заканчивается, Миша. А с ней заканчивается кошмар. И все становится

как прежде. Даже если тебя сожрут, а кости расшвыряют по этажам, с новым днем ты очнешься в пустыне и будешь спешить к дому, стараясь успеть до темноты. И поползешь вверх. И будешь сражаться с такими же несчастными. Раз за разом. Всегда. Перед рассветом будет сильный ливень. Он смоет все, откатит мертвецов к началу, а выжившие продолжат путь с того этажа, где их застал новый день.

– То есть, если я отрежу себе ухо…

– Ты – особый случай. Ты не принадлежишь этому месту. Как и этот нож. – Она взмахнула рукой, рассекая плотный прожаренный воздух. – Ливень смоет вас, вернет обратно… а жаль.

Легконогая, шустрая, она обогнала меня и попросила с детской серьезностью:

– Доживи до конца ночи. Вместе со мной. И ты вернешься обратно.

Я злобно буравил взглядом гладкие ступени. Понимание говенности мироустройства не улучшило настроения.

– А если я не хочу назад? – зло буркнул я.

– Миша, это не зависит от твоего или моего желания. Это просто произойдет.

– Пиздец какой-то.

Я покачал головой и принялся отсчитывать ступени. Тринадцать. Их всегда тринадцать.

Мы нагнали его посреди лестницы. Мужичок средних лет с кривыми волосатыми ногами и лысиной, напоминающей тонзуру, тискал свой хер, стряхивая капли спермы на перекошенное лицо мертвой белобрысой тётки. Той самой, у которой мы отняли мясо. Каких-то страшных повреждений на покойнице не было, если не считать того, что лежала она на животе, а лицом целилась в потолок.

Не прерывая занятия, мужик смерил нас равнодушным взглядом. Последние мутные капли шлепнулись на растрескавшиеся губы мертвячки. Отстрелявшийся хуй стремительно опадал, съеживался. Только тогда мужик разочарованно скривился и пнул труп по ребрам.

– Блядь, ну что за непруха?! – Черные безумные глаза ощупали фигурку Кристины, прошлись по груди, лизнули между ног. – Как чувствовал, что подождать надо!

Тонкий петушиный голос и внешность заштатного попика никак не вязались с дрочкой на мертвую уродину, судя по всему, им же убитую. Впрочем, я не обольщался. Кристина тоже не выглядела убийцей, однако же Гвоздь бы с этим поспорил.

Мужик неторопливо взял прислоненный к стене… какой-то блядский костяной топор, что ли? Уродливую конструкцию из берцовой кости и челюсти, связанных жилами и полосками кожи. От одного вида оружия у меня леденели яйца.

Крис демонстративно щелкнула ногтем по лезвию ножа.

– Разойдемся? Еда у тебя есть, потребности ты справил. Нам делить нечего.

– Как нечего? Как нечего, голуба?! – закудахтал мужичок, тряся сморщенной елдой. – А лестницу? Это моя лестница!

– Таблички нет, – угрюмо вмешался

я, стараясь выглядеть угрожающе.

Я хотел защитить Крис, показать, что я не обуза, но в благодарность получил от нее локтем в живот. Лицо мужчины сморщилось, кисть уверенно крутанула топорик.

– Ты, голуба, болонку-то свою уйми.

Он ловко присел, рубанув топориком мертвую тетку. Костяное лезвие стесало ей половину заляпанного спермой лица. Я счел за лучшее упрятать проснувшийся мачизм в жопу и больше не встревать в переговоры.

– Штаны у твоей собачки отменные! – оскалился мужик. – Я б за такие штаны убил бы, во как! Но день сегодня славный, так что готов поменяться. Штаны на пропуск, а? Махнем, голуба?

– Скоро стемнеет? – спросила Крис, что-то прикидывая.

– Да уж должно бы. С часу на час. Так что поторапливайся. А то на кой мне штаны, которых я и часу не проношу?!

Крис стянула с моего плеча футболку, швырнула этому карикатурному стражу границы. Тот поймал влажную тряпку на лету, зарылся носом в складки, глубоко вдохнул.

– Эх, блядь! До чего ж хорошо! – восхищенно выдохнул он. – Сигаретами пахнет!

Он проворно натянул футболку, огладил сморщенные рукава. Поскреб ногтем пятно от кетчупа, лизнул палец, зажмурился от удовольствия. Меня затошнило.

– Коротковата кольчужка, – хохотнул мужик, разглядывая свисающий из-под ткани конец. – Да и договаривались на штаны…

– Это все, – обрубила Крис.

Мужичок покусал губу, с сомнением рассматривая сталь в ее руке.

Скорчив рожу, кивнул.

– Сойдет.

Он посторонился, пропуская нас.

Расходились тяжело, места было немного. Пришлось идти прямо по мертвячке. Дряблая плоть разъезжалась под ногами, вминалась внутрь. Всего два шага, два ебучих маленьких шага, и прыжок, чтобы не наступить на ухмыляющееся половиной рта лицо. Когда я проходил мимо мужика, тот внезапно вытянул тощую грязную шею и громко залаял. Мы с Крис подпрыгнули от неожиданности, а этот мудак заржал, привалившись спиной к стене.

– По уму, конечно, надо бы…

Темнота упала резко и сразу. Точно нож гильотины, она отрубила ленивую речь мужика. Зрению понадобилось несколько мгновений, чтобы перестроиться на новый лад. Я с удивлением понял, что вижу на несколько метров вокруг.

Крис метнулась вперед, воткнула нож мужику в бедро, а когда тот заорал, выпрямилась, ударив кулаком в раскрытую челюсть. Оглушительно треснуло, и мужик заорал вдвое громче, отчаяннее. Выпавший топор Крис ловко поймала в воздухе.

– Бежим! – гаркнула она мне в ухо.

Не зрением, не слухом, не мозгом – я так и не понял, чем почувствовал это: как из каверн, скользя по тонким стенкам, поднимаются обитатели холма. Я испуганно икнул, и меня вырвало непереваренной человечиной. Пока я блевал себе на джинсы, Крис упрямо волокла меня по ступенькам. В спины нас подталкивало мычание сломанной челюсти.

– У-у-у-уки-и-и! У-у-у-уки-и-и-и!

В нем было вдоволь и боли, и обиды, но куда острее звучал животный ужас. Мне даже стало на секунду жаль этого любителя дрочить на трупы, но я понимал, что своим увечьем он выгадает для нас несколько секунд. Ночные охотники стелились бесшумно. Летели они там, бежали или ползли на брюхе, я не знал, но делали они это чертовски тихо и быстро.