Бессердечный
Шрифт:
Впадать в панику не стал. Само по себе желание дяди подстраховаться вовсе не свидетельствовало о его дурных намереньях; к тому же взять под наблюдение контору мэтра Ласаля могли сыщики, расследующие налет на банк.
Поскольку разглядеть меня через залитое дождем ветровое стекло никто из наблюдателей не мог, я спокойно проехал в соседний двор и оставил броневик в арке. Запер его и по пожарной лестнице взобрался на крышу. Дома в этом районе теснились друг к другу, расстояние между скатами крыш не превышало полуметра, и перебраться с одной на другую
Проклиная непогоду, я запрыгнул на соседнее здание, перебрался на другую сторону крыши и соскочил с нее на дом, где арендовал помещение адвокат графа. Под очередной раскат грома взломал прихваченной фомкой чердачную дверь и забрался в темное пыльное помещение. Прислушался – тишина, только изредка стучали срывавшиеся с прохудившегося потолка капли.
Тогда я оттянул затвор «Рот-Штейра» и проверил наличие патрона в патроннике, затем снял с предохранителя «Цербер» и вернул его в левый карман куртки; в правом лежала зажигательная граната. После этого, стараясь не топать, отыскал люк вниз и легко выломал его. Просто засунул расплющенный конец короткого ломика между косяком и крышкой, аккуратно навалился, и тотчас с тихим хрустом подался врезной замок. Никто ничего не услышал.
Спрыгивать не пришлось: к люку вела приколоченная к стене лесенка. Я спустился в глухой закуток верхнего этажа и осторожно выглянул в коридор. Дверь конторы оказалась оттуда как на ладони.
Взглянув на хронометр – на часах было без десяти четыре, я прислонился к стене и на всякий случай достал из кобуры «Рот-Штейр». Особой надежды на пунктуальность графа не было, но тот изрядно удивил меня, когда поднялся на этаж за пять минут до назначенного времени. Что характерно – поднялся в одиночестве, наблюдатели остались караулить внизу.
Дядя постучался в контору, адвокат без промедления запустил его внутрь и лаконично оповестил:
– Не появлялся еще.
Я тотчас выскочил из своего укрытия и, прежде чем успела захлопнуться дверь, ворвался в контору с пистолетом в руке.
– Без глупостей! – предупредил дядю и скомандовал: – Идите!
Мэтр Ласаль возмущенно надулся, но поднимать крик не стал и прошествовал в кабинет. А вот графу Косице сохранить невозмутимость не удалось; он уставился на меня, мрачно сверкнул глазами и потребовал объяснений:
– Что вы себе позволяете, молодой человек?!
– Идите! – повторил я. – Или вы собираетесь вести переговоры в приемной?
Дядя нахмурился, но упрямиться не стал и отправился вслед за адвокатом. В заставленном антикварной мебелью кабинете мэтра он сразу обернулся и выплеснул переполнявшее его раздражение:
– Что это за фокусы?!
Я молча подошел к окну и посмотрел на улицу. Наблюдатель по-прежнему находился у соседнего дома и не спускал глаз с черного хода.
– Это у вас фокусы, не у меня, – хмыкнул я, указав вниз.
Граф покраснел от возмущения, но присутствия
– Простая мера предосторожности.
– Вот и у меня… мера предосторожности.
– О чем это вы, господа? – встрепенулся адвокат.
Дядя досадливо взглянул на него и попросил:
– Мэтр, оставьте нас.
– Но, граф…
– Это личный разговор!
Адвокат поджал губы и напомнил:
– Если вы не забыли, граф, я до сих пор нахожусь под прицелом!
– О нет! – улыбнулся я, убирая пистолет в кобуру. – Приношу извинения, господа, если мои действия напугали вас. Вы абсолютно свободны в своих действиях.
– Мэтр! – повторил граф Косице. – Это разговор с глазу на глаз.
– Тет-а-тет, – согласился я с родственником, присаживаясь на широкий подоконник.
Дядя фыркнул и опустился в хозяйское кресло.
– Ну? – поторопил он адвоката.
Мэтр пожал плечами и вышел в приемную, плотно притворив за собой дверь.
– О чем вы хотели поговорить? – спросил я, не желая тратить время на долгие осторожные расспросы.
Граф расстегнул принесенный с собой несессер, вытащил из него свернутые трубочкой бумаги и бросил их на стол.
– Мое распоряжение о передаче вам части семейного фонда, – сообщил он.
– Щедро! – безмерно удивился я. – Что вы хотите взамен?
– Во-первых, отзовите свой смехотворный иск, – потребовал дядя.
– Отзову сегодня же, – согласился я на это условие. – Но ведь это наименьшая из ваших проблем, не так ли? Полицейские горят желанием задать вам ряд неудобных вопросов, разве нет?
– С какой стати? – и бровью не повел дядя.
– По поводу налета на банк, – подсказал я.
– Доказать мою непричастность к этому прискорбному происшествию не составит труда.
– Полагаю, у них появились некие вещественные доказательства. Улики, если угодно.
– Улики? – негромко рассмеялся граф. – Бросьте! Сыщики не располагают ничем таким, что не могли подкинуть в мое разгромленное имение злоумышленники!
Я кивнул, начиная понимать, какую именно линию защиты избрал мой предусмотрительный родственник.
– И если уж об этом зашел разговор, – неприятно улыбнулся дядя, – где были в ночь налета на мое имение вы?
– На этот счет не беспокойтесь, у меня железное алиби, – спокойно ответил я. – И не стройте из себя невинность, ваше участие в этой афере давно уже для всех – секрет Полишинеля.
– Не считайте меня идиотом! – фыркнул граф Косице. – Наличие у вас чека красноречивей любых слов.
– Именно, – кивнул я. – Итак, какое второе условие?
– Сущий пустяк.
– Сущий пустяк? – Я спрыгнул с подоконника, взял со стола документы и начал просматривать их, заподозрив некий подвох, но нет – все подписи и печати оказались на своих местах, к формулировкам претензий также не возникло.
– И ради этого пустяка, – проворчал я, убирая бумаги в карман, – вы согласились пожертвовать двадцатью тысячами годового дохода?