Бесславные дни

Тертлдав Гарри

"Один готов. Два осталось", - подумал Синдо.

Когда коммандер Минору Гэнда услышал о приближении американских самолетов, он выбрался из койки. Он был ещё слишком слаб, поэтому этот поступок стоил ему немалых трудов. Он нашел коробку с хирургическими масками, как те, что носили медбратья, и надел одну себе на лицо. Слово "масуку" было заимствовано из английского языка.

– Эй! Вы что делаете? Вам нельзя вставать и ходить! Kinjiru!– Побег коммандера из лазарета был прерван внезапно появившимся медбратом.
– Немедленно вернитесь на место!
– Он решил,

что его должность позволяла ему приказывать офицерам.

Обычно, Гэнда его слушался. Но не сейчас. Коммандер медленно помотал головой.

– Нет. Скоро начнется бой. Я нужен наверху.
– Чтобы закончить эту фразу, ему пришлось прерваться и откашляться, но говорил он уверенно.

– В пижаме?
– спросил медбрат.

Гэнда осмотрел себя. Затем он заметил висевший на крюке у входа собственный китель. Он накинул китель поверх тонкой хлопчатобумажной пижамы.

– Вот, так. А теперь, уйди с дороги.

Если бы медбрат захотел остановить Гэнду силой, у него бы получилось. Сам коммандер был ещё слишком слаб, чтобы сопротивляться. Но он излучал огромную силу воли, поэтому более крепкий и здоровый человек посторонился. "Я прям как Япония против США", - мелькнула в голове мысль, пока Гэнда шел на мостик.

Когда коммандер пришел туда, капитан Каку осмотрел его и бросил короткое:

– Вниз.

Приказ есть приказ. Гэнда развернулся было, но его остановил Ямамото.

– Подождите.
– Затем адмирал обратился к Каку.
– Гэнда-сан, может, и не столь здоров, как хотелось бы, но болезнь поразила только его тело. Его разум остается чист, поэтому считаю, он может быть полезен здесь.

– Как пожелаете, господин, - ответил на это Каку. Немногие японские офицеры были способны возразить командованию, особенно, если с ними говорили люди, вроде адмирала Ямамото. Однако новый командир "Акаги" показал, что мужества ему не занимать. Он сказал: - Я беспокоюсь о здоровье коммандера, господин. В лазарете он будет в большей безопасности.

Ямамото хрипло рассмеялся.

– Капитан, если нас подобьют, безопасных мест тут не будет. Или я неправ?
– Он замолчал в ожидании ответа. Каку примирительно улыбнулся и помотал головой.
– Ну, вот и ладно. Вернемся к делу - сказал Ямамото. Он отошел чуть в сторону, чтобы освободить место для Гэнды. Затем адмирал пролаял вопрос офицеру связи: - "Сёкаку" и "Дзуйкаку" отошли на положенное расстояние?

– Так точно, господин!
– воскликнул молодой лейтенант.
– Они в точности выполняют ваши указания.

– Хорошо, - скорее прорычал, нежели сказал Ямамото.
– Не станем класть все яйца в одну корзину, как американцы.
– Обращаясь к Гэнде, он пояснил - Их авианосцы шли плотной группой. Нам удалось нанести точный сокрушающий удар и серьезно повредить, как минимум, один корабль.

– Рад это слышать, господин, - ответил Гэнда. Сам он очень сожалел, что не мог принять участия в происходящем с самого начала. Не успел он сказать что-либо ещё, как на кораблях поддержки загромыхали зенитки, а мгновение спустя, в бронированный мостик проник звук собственных орудий "Акаги".

– Полный вперед!
– приказал Каку машинному отделению. Затем он встал за штурвал.
– Беру управление на себя.

Капитан Каку нравился Гэнде меньше, чем капитан Хасэгава, чья несговорчивость стала причиной его возвращения в Японию. Но в умении самостоятельно управлять кораблем, новому командиру отказать было нельзя. "Акаги"

проектировался как линкор, однако Каку управлял им, словно эсминцем, закладывая один за другим стремительные виражи на водной глади океана.

Впрочем, все его действия не стоили и сен. Неважно, насколько ловко лавировал корабль, неважно, какие противоторпедные маневры он предпринимал, для вражеских самолетов "Акаги" оставался неповоротливой черепахой. Решать, жить кораблю или нет, будут зенитки, и, особенно, истребители "Зеро".

Адмирал Ямамото скрестил руки на широкой груди.

– Свою работу мы выполнили, - произнес он.
– Расставили наши силы так, чтобы добиться победы. Теперь дело за нашими юными храбрецами.

– Так точно, господин, - отозвался Гэнда. "Может, надо было остаться внизу, - думал при этом он.
– Зачем я вообще вылез? Со мной или без меня, битва пойдет своим чередом".

Метрах в трехстах от борта "Акаги" в воду рухнул самолет. Гэнда так и не понял, чей он был - американский или японский. Судя по всплеску и отсутствию пламени - американский, решил он. Словно для контраста, в воду тут же упал "Зеро". Подбитый японский истребитель был объят пламенем.

– Господин, атакован второй американский авианосец, - доложил связист.
– Враг упорно сопротивляется.

– Нужно провести совместную атаку пикировщиков и торпедоносцев, - сказал Гэнда.
– Тогда противник не сможет вылавливать их по отдельности.

– Передавайте, - приказал Ямамото связисту.
– От имени коммандера Гэнды.

– Господин?
– Связист удивленно уставился на адмирала.

– Не вижу в этом необходимости, господин адмирал, - возразил Гэнда.
– Коммандер Футида имеет те же самые указания. Он прекрасно знает, как проводить подобные атаки.

– Передавайте, - повторил Ямамото.
– И так ясно, что американцы уже в курсе местоположения "Акаги". А Футиде и всем, кому предназначен этот приказ, будет приятно слышать, что Гэнда-сан снова в строю.

– Domo arigato!– сказал на это Гэнда, сопроводив свои слова продолжительным кашлем.

– Торпеда по левому борту!
– Капитан Каку повалил авианосец на левый борт едва ли не раньше, чем прозвучал сигнал тревоги. Гэнда так и не понял, уводил ли капитан корабль от удара, или наоборот, подставлялся под него. Его специальностью была авиация и планирование наступления. Знания коммандера об управлении кораблями не выходили за пределы обычного курса военно-морского училища.

Умения капитана Томео Каку оказались отнюдь не обычными. Ни секунды не мешкая, он завалил "Акаги" на борт, оставляя торпеде минимально возможную площадь поражения. Теперь и Гэнда заметил неумолимо приближающийся снаряд. След его был виден чётко - торпеда прошла мимо буквально в считанных метрах.

– Неплохо, капитан.
– Судя по тону, Ямамото высказывался о приготовленном на ужин супе.

Сразу два американских торпедоносца уткнулись в воду, не успев выпустить свои торпеды. Янки продолжали летать на чудовищно неуклюжих "Дуглас Девастейторах". Их пилоты были храбрыми людьми. Иначе и быть не могло, ведь они летали на настоящих стальных гробах. "Девастейтор" был намного медленнее и не таким маневренным, как "Накадзима" B5N2. Как и все прочие американские самолеты, он был очень крепким, но не настолько, чтобы зенитки и "Зеро" не могли с ним справиться. Упал ещё один торпедоносец, за ним ещё один.