Бессмертные
Шрифт:
— Я был знаком с Джо Хольцманом.
— Он был вашим близким другом?
Лицо Хоффы застыло, словно было высечено из мрамора.
— Вот что! — закричал он. Попав в этот зал, большинство людей отвечали на вопросы почти шепотом, и их просили говорить громче. Но голос Хоффы громким эхом разнесся по всему залу. — Я был знаком с Джо Хольцманом! Но он вовсе не был моим другом.
Не обращая внимания на повышенный тон Хоффы, Бобби посмотрел ему прямо в лицо и проговорил:
— Я не получил ясного
— Я был знаком с Джо Хольцманом.
— Он был вашим близким другом, господин Хоффа?
Воцарилось длительное молчание. В мясистых руках Джимми Хоффы был карандаш, он разломал его пополам. От резкого хруста все присутствующие вздрогнули.
Айк подал мне знак, и я незаметно вышел из зала.
— Из этого ничего хорошего не выйдет, — сказал он. — Твой подопечный задает трудные вопросы.
— А твой подопечный умничает не по делу. От него ожидают покаяния.
Айк вздохнул.
— Похоже, у нас возникла проблема, — заключил он.
Я был согласен с ним, но не мог ничего придумать. Я начеркал короткую записку Джеку, где просил его переговорить с Бобби, как только объявят перерыв, передал ее охраннику и вернулся в зал.
За мое недолгое отсутствие ситуация еще более осложнилась. Несмотря на нарядный интерьер и наличие телевизионных камер, атмосфера в зале напоминала бой быков — здесь пахло смертью. И действительно, упрямое, упорное нежелание Хоффы уступить давлению Бобби делало его похожим на быка.
— У нас есть корешок чека на приобретение двадцати трех минифонов, — говорил Бобби; его бостонский акцент словно разрезал тишину зала. — Минифоны, — объяснил он, — это небольшие магнитофоны немецкого производства, которые профсоюз водителей закупил… для вас, господин Хоффа. Вы можете объяснить комиссии, в каких целях они были использованы?
Хоффа улыбнулся. Его улыбка напоминала гримасу человека, который только что отведал дерьма.
— Для чего я их использовал? — переспросил он. — Для чего же я их использовал? — Он сделал паузу и, повернувшись, подмигнул своим людям, которые его сопровождали. — Так для чего же я их использовал?
— Да. Для чего вы их использовали? — ровным голосом повторил свой вопрос Бобби.
— Да вот пытаюсь вспомнить.
— Попытайтесь.
— А вы знаете, когда они были закуплены? Наверное, довольно давно…
— Вы знаете, для чего были использованы минифоны. И не задавайте мне вопросов!
— Так, так… — Хоффа притворялся, что на самом деле не помнит. — Дайте подумать — для чего же я их использовал?
В голосе Бобби зазвучали стальные нотки, его лицо выражало отвращение.
— Так для чего же, господин Хоффа? — гневно повторил он. Имя Хоффы в его устах прозвучало как пощечина.
Хоффа изобразил
— Господин Кеннеди, — произнес он, — я действительно приобрел несколько минифонов. Это факт. Но я не могу припомнить, для чего они применялись.
Айк, сидевший теперь сзади меня, наклонился и произнес:
— Оу .
— Так для чего купили эти минифоны? — прошептал я.
— С их помощью Джимми и его парни подслушивали разговоры людей, которые были на стороне Бека. Что-то в этом роде.
— Но это же уголовное преступление?
Айк мрачно кивнул.
— Поэтому-то он и не хочет отвечать на этот вопрос.
Ну, разумеется , Хоффа не мог ответить на этот вопрос. В этом случае он признал бы, что совершил уголовное преступление. В то же время он не хотел и отказываться отвечать на основе пятой поправки к Конституции; он знал, что, согласно указаниям Джорджа Мини, представителям профсоюзов не разрешалось ссылаться на пятую поправку. С тех пор как сенатор Кефовер допрашивал в этой подкомиссии гангстеров, пятая поправка стала считаться последней лазейкой для отпетых бандитов, загнанных в угол, и в глазах большинства людей ссылка на пятую поправку была равносильна признанию своей вины.
— Вот как? Человеку, который обладает такой выборочной памятью, должно быть, и впрямь нелегко это вспомнить, — заметил Бобби.
Джек, я видел, уже получил мою записку. Он перехватил мой взгляд и пожал плечами, что означало: “Я поговорю, поговорю, но ты ведь знаешь Бобби…”
— Что ж, — продолжал Хоффа, — я вынужден придерживаться данных мною ответов о том, что я помню. Других ответов я дать не могу, разве что вы напомните мне еще что-нибудь из того, что я помню.
Эта бессмыслица вызвала хохот среди сторонников Хоффы. Сенатор Макклеллан, словно очнувшись, впервые застучал молоточком. Когда шум стих, Хоффа, глядя на Бобби и самодовольно ухмыляясь, сел на место. Он словно бросал вызов Бобби, провоцируя его на самое худшее.
— Господин Хоффа, вы когда-либо сами носили при себе минифон? Чтобы записать высказывания кого-либо из ваших коллег по профсоюзу?
Хоффа склонил голову набок. Было видно, что он насторожился. Бобби, очевидно, имел гораздо больше информации, чем предполагал Хоффа. Он не ожидал, что Бобби подготовится так тщательно.