Бессмертный всадник
Шрифт:
Ее талант позволял наносить татуировки слоями, так что старые чернила не стирались новыми, создавая 3-D эффект, который многих вводил в замешательство.
Танатос позвал Атриуса, который явился незамедлительно.
– Отведи ее в большой зал. Суккуба уведи в мою спальню, а Хранительнице принеси чаю. Я сейчас буду.
Атриус увел женщину, и хотя Танатосу не стоило смотреть... он все же не устоял.
Он глядел на покачивание ее идеальной задницы, пока она уходила, а потом ему пришлось ждать пока появившаяся эрекция немного спадет, а клыки перестанут
Ему было действительно наплевать, увидит ли она его стояк, или нет, а вот клыки он прятал с первого дня, как они появились и стали причиной кровавой жажды.
Он подумал о том, чтобы принять душ, но к черту это. Она прервала его тренировку, так что могла потерпеть его потную и вонючую личность. Хотя, он все же набросил на себя толстовку.
Она ждала его у огня, сложив руки за спиной и изучая портрет над камином.
– Любишь смотреть на себя, а?
Этот голос. Проклятие. Он мог слушать его весь день.
– Это подарок, – ответил он, но не стал уточнять.
Служащие у него вампиры преподнесли ему эту картину несколько сотен лет тому назад, и он не хотел обидеть их нежеланием выставлять ее на показ.
Конечно, с самого начала он повесил ее в менее примечательном месте, но кто-то постоянно переносил ее сюда. Это уже стало своего рода игрой, каждые пару лет он менял положение полотна и ждал, когда же слуги заметят пропажу, найдут ее и вернут туда, где она должна быть.
Она обернулась как раз в тот момент, когда Атриус принес поднос с чайником, наполненным ароматным чаем, и одной кружкой. Он поставил его на небольшой дубовый столик рядом с диваном.
– Я пошутила насчет чая. – Сказала она, но все равно наполнила свою чашку.
– Не хочу, чтобы ты подумала, что я негостеприимный хозяин. А теперь скажи мне, почему ты здесь.
Не обращая на него внимания, она подула на дымящийся чай:
– Ммм. Пахнет хорошо.
Конечно. Он покупал только лучшее.
– Где Кинан?
– Понятия не имею. – Ответила она, наблюдая за ним поверх чашки. – Не мой день нянчить его.
Раздражающая женщина.
– Почему он не здесь? До сих пор мы имели дело с Кинаном.
– Вы имели дело с ним потому, что только он из всех нас может перемещаться сквозь порталы. Вообще-то это он помог мне сюда попасть. И, прими к сведению, я ненавижу, когда меня вырубают на время путешествия. После этого голова просто раскалывается.
– Я не собираюсь спрашивать еще раз. Почему ты здесь?
Медленная, таинственная улыбка выгнула ее чувственные губы, и она показала на чемодан, стоящий у двери:
– Потому, – сказала она вкрадчиво, – что я к тебе переезжаю.
***
Реган никогда в жизни не была так напугана, как сейчас.
Сомнение, читавшееся на лице Танатоса мгновенно превратилось в ярость и вокруг его ног закружились тени.
Те самые тени, про которые они говорили в штаб квартире Эгиды... души демонов, животных и людей, погибшие от руки Танатоса.
Призраки, которые он мог освобождать по своей воле, чтобы они могли убивать.
Глубоко внутри нее начала пробуждаться ее собственная запретная сила.
– Ты… что? – Его голос леденил так же, как и снежная буря, сквозь которую ей пришлось пробираться, чтобы попасть сюда. Кинан провел ее сквозь портал, но остальную часть пути ее пришлось проехать на одном из снегоходов, которые Танатос держал возле прохода и около особняка. На такой машине она собиралась удрать, если ее план сработает.
И что еще важнее, если не сработает.
Она вздохнула, пытаясь сохранить внутренне спокойствие, которое крепким панцирем защищало ее с того момента, как только девушка переступила порог этого дома. Реган сделала еще один глоток чая, который был поистине великолепен. Хотя, вообще-то, она не очень любила этот напиток.
– Я переезжаю к тебе. Старейшины обсудили это, и мы решили, что один из нас должен постоянно находится рядом с тобой. Я вытащила короткую соломинку.
Он буквально зашипел, его лицо покраснело от гнева:
– Вы говорили об этом? Руководство Эгиды рассматривало такую возможность не обсудив этот вопрос сперва с нами? – Спросил он, сопровождая свой вопрос красочной руганью. – Вы, люди, всегда слишком много на себя берете. Никто нам даже и слова не сказал. Так что, выметайся.
– Послушай, – спокойно сказала она, хотя внутри у нее все переворачивалось, – дело не в том, что мы много о себе возомнили. Мы хотим наладить отношения между Всадниками и Хранителями. Так что просто покажи мне мою комнату, и я постараюсь какое-то время не попадаться тебе на глаза. Дам тебе немного времени привыкнуть к моему присутствию.
Она подумала, что его глаза на лоб вылезут. Но какие же красивые у него были глаза.
При первой встрече они показались ей светло желтыми, но сейчас, в порыве ярости, они потемнели до цвета отполированного золота.
Она не была готова ни к их великолепию, ни к его внушительным размерам, или к тому, как он выглядел. О да, она конечно знала о его броне, хранящей души, и о татуировках, и о пирсинге.
Но никак не ожидала, что души будут такими жуткими, татуировки такими выдающимися, а сам всадник окажется настолько красив.
Черт, не смотря на все то, что ей рассказывал Кинан, она думала, что Танатос будет похож на дряхлого, сморщенного старика, закутанного в балахон и держащего косу.
Но его облик был настолько отдален от картины, нарисованной в ее воображении, насколько вообще возможно. И хоть он пугал ее до чертиков, она все же не могла им не восхищаться.
Она была такой идиоткой.
Тени вокруг Танатоса закружились быстрее, и на гребнях темных волн можно было разглядеть человеческие лица. В ответ, ее собственная сила, которая могла вырвать душу из тела, начала двигаться и рваться на волю, как живое существо. Она требовала действий, жаждала быть использованной. Хотела "освободить" души из брони Танатоса так же, как избавляла демонов и людей от их сущности.