Бессонный патруль (Сборник)
Шрифт:
Он рассказал свою биографию, рассказал, что всю жизнь мечтал приносить пользу людям.
– Обществу, - поправил он сам себя и кашлянул.
Майор усмехнулся:
– Обществу? Чего же вы вкупе с Лапиным побросали в реку оружие и переплыли к немцам?
Хрусталев сделал скучное лицо:
– Ошибка молодости... Кроме того, есть указ об амнистии дезертирам. И я полагаю...
– Так вы же перешли к фашистам, служили у них, Хрусталев!..
– Тоже есть закон об амнистии. Пятьдесят пятого года.
Указ Верховного Совета...
– спокойно заметил человек, сидящий на табурете в углу, лицом к майору.
– Я же говорю -
– Ну, что ж... и отвечу... Отвечу, гражданин Хрусталев!
– майор поднялся из-за стола, прошелся из угла о угол и опять сел.
– Только расскажите, как вы убили Носова Валентина Михайловича, демобилизованного старшего лейтенанта Советской Армии. А?
– Я не убивал... Нет ли у вас закурить?
– Курите и рассказывайте.
– О чем?
– Как вы убили Носова и присвоили себе его документы.
– Я наткнулся на труп в лесу... Это было в Польше.
Очевидно, офицера убили бандиты... Я только взял его документы... Я вообще не способен на это, гражданин майор.
– На что не способен?
– На убийство.
– А Лапина кто убил? Кто пошел на убийство женщины... Людмилы Петровны? Тоже не вы?
Хрусталев курил. Он молча затягивался и выпускал дым, закашлялся, так как, действительно, был некурящим, Он курил и думал. А покурив, выбросив в урну окурок, вернулся на свой табурет в углу и сел там, скрестив на груди руки.
Вдруг он взорвался:
– Какая чепуха! Бред сумасшедшего!.. Установлено точно, что женщина, мой бывший секретарь, разбилась в результате аварии. При чем тут второе убийство?
Оба замолчали... Майор сидел и ждал продолжения рассказа задержанного. Но задержанный не собирался раскрывать карты. Что там еще у этого кряжистого мужика в его серой папке, лежащей на толстом настольном стекле? Может, ничего серьезного нет там, все одни предположения, туман и обрывки...
Но майор решительно поднялся из-за стола. Кашлянул, одернул китель (сегодня он был в форме), не очень складно сидящий на плотной фигуре (ничего не поделаешьгоды), и подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату:
– Смотрите!
Дверь открылась. В глубине соседней комнаты, в кресле, преступник увидел женщину. Ее голова забинтована, рука в гипсе. Большие глаза на тонком бледном лице встретились с налитыми ужасом черными глазами седого:
– Она... жива!
– лицо Хрусталева посерело.
Он отвернулся и пристальным взглядом встретил иронический взгляд майора. Майор раскрывает шершавую папку. Поверх подшитых документов, поблескивая, лежит финка.
– Та самая, - говорит майор, - которой вы добили Лапина, когда вернулись к нему, после того, как сбросили с откоса машину с женщиной. В этот вечер вы, решили расправиться с обоими. Лапин узнал вас, когда по делам вы приезжали в зону, где работали заключенные. Это толкнуло его на побег. Явившись к вам, на завод, он потребовал помощи - одежду, деньги, документы, укрытие. Во время вашего разговора вы увидели в окно кабинета, что на завод идет милиция, то есть я и участковый. Лапин знал, что его ищут. Уйти ему было уже поздно - в коридоре он мог столкнуться с нами. Вы выпустили его через окно... Потом вы его укрыли, достали ему одежду, билет до Москвы. Договорились, что он должен вас ждать около бетонного моста в два часа ночи, так как у вас в этот вечер в доме возлюбленная. Проводив ее, вы подъедете к мосту и возьмете Ланина, подбросите в аэропорт. У вас, действительно, в этот вечер была Людмила Петровна. Она предлагала вам во всем признаться, так как случайно услышала ваш разговор с Лапиным тогда, в кабинете. Вы ей обещали явиться к нам с повинной.
Затем вы повезли ее домой. Но неожиданно свернули к мосту, сбили ожидавшего вас человека. Переехали мост, замедлили ход машины, выпрыгнули и толкнули автомобиль с женщиной под откос... Все было кончено... Оставалось одно: проверить убит ли Лапин. Оказалось, что он еще жив. А вдруг выкарабкается? Из машины вы захватили финский нож. Он попался вам на глаза, быть может, случайно. Несколько дней назад его держала в руках рыжеволосая девчонка, которую вы везли... Она вскрыла банку консервов, потом бросила нож, нож упал под сиденье...
И вот вы увидели его, взяли и выпрыгнули из машины...
Да, Лапин был жив, только тяжело изувечен. Тем лучше, решили вы. Пусть думают, что его убили бандиты, пьяные хулиганы. Удар в спину - и раненый перестал дышать...
Седоголовый все так же пристально смотрел на майора, Только на мгновение покосился он в сторону, туда, где на кресле сидела женщина. Но дверь уже была закрыта, Людмилы Петровны он не увидел.
А когда его увели, Николай Петрович Гарин еще долго сидел в своем кабинете. Курил. Думал. Потом взял со стола авторучку, придвинул к себе папку с делом Хрусталева.
С. АСКИНАДЗЕ
* * *
СЛУЖБА ДНЕМ И НОЧЬЮ...
Дежурный в Михайловском отделении милиции в меру приветлив и строг. Провожает меня в кабинет начальника - капитана Екибаева, которому я сразу же говорю о цели приезда:
– Хотелось бы познакомиться с одним из участковых, с таким, как Аинскин. Есть такие у вас?
Капитан смеется, в глазах лукавинки.
– Как Аннскин? А что? Если требуется - подберем!
– Опять смеется. Наверное, вспоминает фильм.
Часто звонит телефон: то из какой-то автобазы просят провести беседу, то из райисполкома сообщают время заседания комиссии по делам несовершеннолетних, то мать неизвестного Ораитая просит устроить сына на работу. Хамза Екибаеаич отвечает почти однообразно:
– Хороню, постараюсь.
Не удерживаюсь, спрашиваю:
– Вы все просьбы удовлетворяете?
– Стараюсь, - снова улыбается капитан.
– Как парню, например, не помочь. Сам таким был.
– Давно в органах?
– Порядком - будто всю жизнь милиционер.
После службы в рядах Советской Армии Хамза Екибаевич пришел на шахту. Я смотрю на его руки, которые спокойно лежат на столе. Та работа оставила на них свой след, сделала их крепкими.
Товарищи его любили: "Хамза наш, шахтерский". И ему шахтерская работа нравилась, но была и мечта-стать юристом. Случаи вскоре представился: вызвали в райком комсомола, предложили работать в милиции.
– Вот так и начинал, - неторопливо говорит Екибаев, - сначала рядовым милиционером, затем участковым. Заочно окончил юрфак. Пожалуй, вкус службы почувствовал, стая участковым. Правильно говорят, что это самый главный человек в милиции: он и оперативник, и нянька, если так можно сказать, и воспитатель молодежи, и советчик, первый и строгий судья. Как он поведет себя с людьми, так к нему и будут относиться на участке. Допустил панибратство - беда, перегнул палку - тоже беда, не откликнулся на горе еще хуже. Стало быть, нет у тебя помощников, а это значит, не уважает население. Без уважения в этой должности не работать.