Бесстрашие
Шрифт:
Он проводит пальцами по моей татуировке, а затем по всей длине руки, посылая мурашки по коже. Я провожу кончиками пальцев по его лицу, запоминая губы, нос, ямочку на щеке. Когда я спускаюсь к его шее и мягкому местечку между ключицами, он закрывает глаза и запрокидывает подбородок. Едва слышный стон вырывается из его горла. Я не останавливаюсь. Мои руки живут своей жизнью, и хотят они одного: исследовать каждый миллиметр его крепкого тела. Они проходятся по его плечам, обводя рельефные мышцы, скользя по гладкой коже ниже,
Мы долго сидим так, глядя глаза в глаза. Я рассматриваю его насыщенно-синие радужки и густые тёмные ресницы. Любая девчонка убила бы за такие глаза, а на его мужественном лице они смотрятся невероятно.
Медленно моргаю, не желая отвлекаться ни на секунду, не желая упустить момент. Он тоже, и его ресницы на мгновение переплетаются. Мы сидим так несколько минут, если не часов. Моё сердце колотится в груди, и я знаю, что он чувствует, как участился мой пульс. Каждая моя клеточка полна жизни и жаждет его любви.
Когда его взгляд всё-таки смещается, то опускается с моих глаз на губы и щёки, словно пытается вобрать в себя всё, запомнить каждую деталь. Под взглядом Трея я чувствую себя красивой, желанной, любимой. Но это только слова. Невозможно по-настоящему описать, какие чувства он во мне вызывает. Это непередаваемое ощущение, словно я парю где-то в небесах и со стороны наблюдаю, как в темноте обнимаются рыжая девушка и темноволосый парень, не замечая вокруг никого и ничего.
Когда Трей прерывает тишину, его голос звучит низко, даже с некоторой хрипотцой:
— Сиенна, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — шепчу я в ответ.
Его губы находят мои, и Трей целует меня, в этот раз настойчиво, неумолимо. Словно ему всё мало, и он боится, что я могу в любой момент исчезнуть. Моё сердце делает кувырок и с каждой секундой бьётся всё быстрей. Оно колотится так сильно, что я начинаю переживать, не выскочит ли оно из груди. А когда руки Трея запутываются в моих волосах, я забываю как дышать.
После нескольких минут поцелуев, Трей отстраняется и спрашивает:
— Всё в порядке?
— Более чем, — бормочу я, вновь притягивая его к себе. Я хочу быть так близко к нему, насколько это возможно. Хочу чувствовать его тепло, его крепкое тело, его нежные руки. — Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась.
— Это никогда не закончится, — говорит Трей и прикусывает зубами мою нижнюю губу.
Время замирает: в горячих источниках, в свете луны есть лишь двое и никого больше.
25
ЗЕЙН
Я не видел Ариан с тех пор, как отца кремировали. Не знаю, что она думает обо всём произошедшем и что с нами будет дальше. Пока я пытался
Когда я приезжаю к ней домой, то нахожу её у бассейна на заднем дворе. Она поднимается с шезлонга и целует меня в щёку. Мне сложно прочитать её эмоции, потому что её глаза скрыты за огромными солнцезащитными очками.
— Как ты? — спрашивает она, уголки её губ встревоженно опущены. Она снимает очки, в глазах тоже отражается беспокойство.
— Бывало и лучше.
Она садится обратно на шезлонг, я опускаюсь на кресло рядом.
— Мне так жаль, Зейн. Даже представить не могу, каково тебе…
— Отец оставил всё Стилу, — выпаливаю я.
Ариан замолкает на полуслове, её рука, вроде бы тянувшаяся к моему колену, возвращается обратно.
— Что?
— Я виделся с его юристом. Отец завещал всё Стилу: компанию, апартаменты, деньги. Всё.
Ариан мотает головой.
— Ничего не понимаю. Харлоу души в тебе не чаял, мечтал о нашей свадьбе со дня нашего рождения. У нас даже детства нормального из-за этого не было. Ну, то есть он всегда говорил, что защищает нас, чтобы однажды мы стали лицом его компании, которую ты возглавишь после его смерти. — Ариан вскакивает и начинает расхаживать передо мной. — Что-то здесь не так.
Сказать ей правду? Поставлю ли я её тем самым под угрозу?
Нет, она должна знать.
— За несколько дней до своей смерти отец получил письмо с угрозой смерти. Полагаю, у него не было выбора.
Ариан удивлённо открывает рот.
— Кто-то угрожал убить твоего отца? Кто мог это сделать?
— Не его. — Пауза. — Угрожали убить меня.
— С чего бы кому-то желать тебе смерти? Ты же Зейн Райдер!
Мне следовало об этом рассказать до того, как она зашла в ту церковь в подвенечном платье. Если бы у Харлоу не случился сердечный приступ, мы с ней уже были бы женаты — сейчас был бы наш медовый месяц, — а я так и не рассказал ей правду о том, кто я на самом деле.
Откинув голову на спинку кресла, я тяжело вздыхаю.
— Ариан, я должен тебе кое-что рассказать. Можешь, пожалуйста, присесть?
Как только она осторожно опускается на своё место, я начинаю рассказывать о своей матери, о генетически модифицированных эмбрионах и подмене младенцев. Всё время, пока я говорю, она смотрит на меня так, будто в конце я должен сказать: «Шутка!» Но я этого не делаю. Она опускает голову на руки и слабым голосом спрашивает:
— То есть мы с самого начала не были предназначены друг другу?
Закрыв глаза, я пытаюсь подобрать нужные слова. Помню, как я себя чувствовал, когда сам впервые узнал об этом. Я был зол, раздавлен, растерян… Но со мной рядом была Сиенна, которая помогла мне не развалиться на части.