Бесстыжий демиург веселья
Шрифт:
Признаться, максимум, что мне хотелось сделать с щитом, это пощупать его, возможно облизнуть. Ну уж точно не хотелось его бить.
— А для чего вот этот вот наконечник? — указал я на нечто, больше всего похожее на сосок.
— Это стилистическая особенность. Без неё никак нельзя было обойтись, — заявил он. — К тому же она создаёт натяжение и во время боя становится твёрдой и набухает, готовая принимать на себя все удары противника.
Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться и не хлопнуть себя рукой по лбу. Ученики пребывали в экстазе, хотя тоже старались держать себя в руках.
— Боюсь спросить, какие ещё у вас есть артефакты, — произнёс я.
— Вот, например, нагрудник для пехотинца, — заявил он, вытащив из пространственного кармана кирасу с огромными выпуклостями в области груди.
— И что же, все наши пехотинцы — женщины? — удивлённо вскинул я брови.
— С чего вы взяли? — удивлённо спросил Сублимир.
— А для чего эти выпуклости? — указал я на кирасу.
— Так это нагрудные карманы. Очень удобно для зелий или запасных стрел и других расходников. Вы даже не представляете, как много всего порой не хватает на поле боя. Или как сложно тянуться, например, до того же самого зелья лечения, если оно висит на поясе. А здесь всё под рукой. Я даже придумал целую систему трубочек с присосками. Я их назвал зелье-отсос, чтобы сразу применять зелье прямо во время боя и не занимать руки.
Гомерический хохот рвался из моей груди. Я принялся вызывать Элвиса. Он просто обязан это увидеть. Но он на мои призывы не отвечал. Видимо, ему и так там сейчас весело.
— Ага, так… А что ещё у вас есть? — ожидая чего угодно, спросил я.
— Так вот, например, шлем, — он вытащил миниатюрную копию щита, напоминающую женскую грудь. — Сделан по тому же самому принципу. Ни один удар вам не навредит, будьте уверены.
— Ага, а ещё товарищи по полку засмеют, — заявил один из учеников на передней парте. — Я такой на голову не надену.
— От чего же? — тут же зацепился я за новую забавную ситуацию. — Давайте-ка примерим. Проверим, как хорошо защищает этот шлем.
— Ну нет, — тут же капитулировал ученик.
— Вот, например, меч, — продолжал взбудораженный Сублимир Рукоделович. — Вот смотрите, — он вытянул из пространственного кармана здоровенный двуручник, вслед за которым посыпались и другие предметы. — Ой, как неловко получилось, — заявил Сублимир, но тем не менее меч из рук не выпустил.
Рукоять меча напоминал обнажённое женское тело. Да что напоминало, это оно и было! Он будто небольшую куколку приделал к мечу вместо рукояти. Гарда его напоминала мужские… кхм… ладно, не будем об этом.
— Как я понимаю, форму рукояти вы выбирали исходя из эргономики? — спросил я.
— Абсолютно так, — согласился Сублимир. — Я провёл больше миллиона тестов, сотрудничал с несколькими полками солдат, и эта форма показалась самой удобной и результативной. Вы не поверите, но солдаты активнее рвутся в бой и показывают прекрасные результаты.
— Даже не сомневаюсь.
Я присмотрелся к груде металлолома, что вывалилась следом за мечом. Оттуда выползала… Да может уже хватит? Из груды металлолома выползал здоровенный… не буду произносить это слово в своих мемуарах. Огромный
— Ну а это что? — спросил я, указывая на здоровенный… имитатор женской радости.
— Булава, — невозмутимо произнёс Сублимир.
— Так, допустим, — заявил я. — А почему она шевелится и ползёт?
Так называемая булава действительно ползла, подобно гусенице, по полу, пытаясь выбраться из груды металлолома.
— Видите ли, я делаю артефакты и нередко экспериментирую с камнями душ и зверей. Как известно, все звери разные: есть звери более агрессивные, менее агрессивные. Тем не менее, все они хороши и все они достойны внимания. И обделять кого-то очень грустно. В общем, обидно, когда какие-то звери остаются не у дел, никому не нужные. А я вот решил попробовать создать на базе их сущностей оружие.
— Любопытно, — протянул я. — И что же за сущность в этом вашем оружии?
— Великий кролик, — заявил Сублимир.
— Кролик? — уточнил я.
— Да, кролик.
— И куда же он ползёт? — ожидая нечто весёлое, спросил я.
— Думаю, он ищет, кого бы трахнуть…
Здесь уже я не удержался и разразился хохотом. Меня поддержали и все остальные ученики.
— … По голове, конечно же, — добавил Сублимир. — Это же всё-таки булава.
— Понятно-понятно.
— В ней душа настоящего воина, — заверил меня Сублимир.
— Даже не сомневаюсь, — ответил я.
В куче торчал ещё один подобный черенок. Видимо, булава эта парная. Я ради интереса потянул за булаву и достал из неё шлем, ко лбу которого был приделан вот этот, собственно, допустим, шип.
— О, вижу, вы нашли шлем «Единорога», — обрадовался Сублимир Рукоделович. — Это моя экспериментальная разработка.
— Даже боюсь представить, что вы себе представляли, создавая этот элемент брони, — произнёс я, не надеясь уже ни на что хорошее.
— Так всё ведь очевидно. Если вдруг в бою у воина будут повреждены руки, то можно нанести колоссальный ущерб противнику головой.
— Или удовольствие, — добавил всё тот же острослов с задней парты.
По аудитории пролетел гомерический хохот.
— Сублимир Рукоделович, — решил я расставить точки над «ё»: — А вы, скажите честно, вы женаты?
— Я? Нет, —признался он. — Я пока выбираю себе пассию.
Я оценил его внешний вид. На вид лет шестьдесят. Если он до сих пор выбирает себе пассию, значит понятно, почему у него все артефакты так выглядят. Видимо, не хватает ему женского внимания, причём очень сильно.
— Раз вы такие благодарные слушатели, покажу вам свои последние доработки для кирасы, — он вытащил ещё одну кирасу с большущей грудью, но на этот раз на тех местах, где должны быть соски, висели красные кисточки. А внизу кирасы был здоровенный кусок мха.
— Это ещё что? — тут даже я смутился от столь неоднозначных нововведений.
— Ну как же, здесь всё просто. Вот эти кисточки, если делать вот так, — он произвёл несколько вращательных движений своей кирасоподобной грудью, — это сбивает противника с толку и вводит его в ступор. По крайней мере, я проверял на себе, и это работает.