Бета Малого Льва
Шрифт:
открывал узкое черное платье, темные глаза смотрели спокойно, без ужаса и без особой
жалости, как будто это был обычный пациент.
– Заходите, - сказала она, - я давно вас жду.
Они остановились в дверях. Флоренсия приблизилась, цокая каблучками. Она была здесь
хозяйкой и чувствовала себя уверенно.
– Познакомься, - сказал ей Ричард, - это Конс.
– Вижу, - кивнула она, - меня зовут Флоренсия Нейл. Ричард просил меня держать ваше
пребывание
Конс снял шляпу и вытер лицо платком.
– Вижу, - сказала она, - все вижу. Одну минуту...
– 99 -
Она отошла к своему столу. Конс взглянул на Ричарда, на его суровом лице была полная
растерянность.
– Ты не говорил мне, что это женщина!
– Не волнуйся, - сказал Ричард, - у нее нервы патологоанатома.
Конс сверкнул черными глазами и отвернулся. Флоренсия вернулась с простыней и
полотенцем.
– Вам необходимо принять душ, - проговорила она деловито, - это вон за той дверью.
Раздевайтесь и ополоснитесь. Тогда я смогу вас осмотреть.
Конс повиновался. Когда он скрылся за дверью душа, она улыбнулась Ричарду.
– Тебя тут никто не видел?
– Вроде, нет.
– Если тебя встретят твои ребята, они разорвут тебя на части. Неужели ты такой
незаменимый, Оорл?
Они немного поговорили о работе, о последних выходках Антонио Росси, потом о
дворцах Дельфиньего Острова.
– Ты изменился, - заметила вдруг она.
– Да. Я изменился, - сказал он, не собираясь ничего отрицать.
Он был полон совершенно немыслимой любви. Он только присутствовал здесь, а все его
мысли были там, в номере-гроте, где Зела лежала на кровати, свернувшись калачиком и не
понимая, почему он ее оставил так надолго одну. Он не мог ей сказать, что летит на свидание
с Консом, сказал, что дела... Его руки, привыкшие обнимать ее, болтались без дела и мешали,
его глаза смотрели на мир совершенно иначе, он сам себя не узнавал и не переставал этому
удивляться.
– Ты счастлив?
– Пока да.
– А... она?
– Как будто.
Флоренсия задумалась. Потом нахмурилась.
– Знаешь, по-моему, я должна тебе кое-что сказать.
– Что?
– Она принимает леноаск-9.
– Знаю, я ей сам даю.
– Я дала ей еще две пачки. Она просила. Возможно, ее хорошее настроение объясняется
этим?
– Если ты его дала, это еще не значит, что она его принимает.
– Как знаешь. Я только хотела тебя предупредить.
– Спасибо.
Сообщение было не из приятных. Он предпочел бы думать, что Зела с ним счастлива.
Впрочем, он и так видел, что ее что-то мучает, и чем дальше, тем сильнее.
– Не подумай, что я ревную, - сказала Флоренсия, - но мне бы не хотелось, чтобы ты
слишком серьезно к этому относился. Она - красивая женщина, с ней можно неплохо
провести отпуск... Но любить ее нельзя и нельзя к ней сильно привязываться. Она
совершенно иное существо, ты и представить не можешь, что у нее на душе, и что ею
движет. Возможно, ей просто что-то нужно от тебя. А возможно, это просто способ
расплатиться с тобой. Ведь других способов она не знает. . Извини, что все это говорю тебе.
Я все-таки твой врач.
– Я давно уже не твой пациент, Фло.
– Извини, - еще раз сказала она, - вдруг у вас, и правда, безумная любовь, а я пристаю с
дурацкими советами.
– Давай поговорим лучше о Консе.
– Я его еще не осматривала.
– Но ты его видела.
– Я не испугалась, Ричард. Хоть он и безобразен. Твои лисвисы ненамного красивее,
когда у них начинается воспаление устриц.
– 100 -
Конс вышел из душевой, замотанный в простыню. Черные мокрые волосы прилипали к
голове. Чувствовал он себя неловко и как-то обреченно сел в кресло, на которое указала
Флоренсия.
– Все будет хорошо, - сказала она, облепляя его датчиками, - положите руки сюда, а ноги
поставьте сюда...
Ричард присел на кушетку. Здесь сидела Зела, после того, как упала в обморок. Она
куталась в вязанную кофту Флоренсии, и что-то лежало от нее справа, то, что она
постаралась прикрыть. Потом он отошел и забыл об этом. Видимо, это были таблетки. И
видимо, не просто воду она ходит пить по ночам из графина. Бедная девочка глотает их в
тайне от него, заедая какой-то стресс. Какой? Страх перед Консом? Вряд ли. Предательство
этого самого Леция, который бросил ее на Пьелле? Но это было давно, и говорит она об этом
спокойно. Ее мучает что-то сейчас, сию минуту. Что? Если она любит и любима... Если!
А если ей просто нужен Ричард Оорл, который ей противен? Ведь шарахалась она от
него, ускользала от его руки, боялась его прикосновения. Было такое? Было. И как же быстро
он об этом забыл...
От этих мыслей его затошнило. Ричард почувствовал себя ничуть не лучше, чем
несчастный Конс, таким же безобразным чудовищем, чьи прикосновения могут быть только
омерзительны. Это было лишь предположением, но уже от этого стало плохо.
Конс подошел, прикрываясь уже посиневшей простыней, и сел рядом на кушетку. Вид у
него был хмурый и обреченный. Флоренсия разбиралась с результатами анализов.