Бетанкур
Шрифт:
Когда в Тверь пожаловал император, Екатерина Павловна первая поделилась с ним планами преобразования города и получила от брата одобрение на продолжение работ. В тот момент княгиня ещё не думала, что в министре финансов встретит серьёзного противника. Однако сестра Александра I не стала вступать с ним в конфронтацию: у неё появились другие заботы.
ПОЛИТИКА
В сентябре 1809 года по Фридрихсгамскому мирному договору к России была присоединена Финляндия, а до этого события, весной, в Стокгольме шведские военные свергли короля Густава IV Адольфа. Одна из придворных партий, тяготевшая к России, тайно
Осенью 1809 года вопрос этот очень тщательно обсуждался при русском дворе. Однако коронация принца Ольденбургского на шведский престол всё же не состоялась — его занял Жан-Батист-Жюль Бернадот, маршал Наполеона. Его 21 августа 1810 года риксдаг изберет кронпринцем Швеции, а затем, в 1818 году, он официально вступит на престол под именем шведского короля Карла XIV Юхана.
Но дождливой осенью 1809 года Екатерина Павловна ещё ничего этого не знала, тайно надеясь, что маятник везения качнется в её сторону.
ЖИЗНЬ В ТВЕРИ
В Твери генерал-лейтенант Бетанкур (этот чин ему был пожалован 30 августа 1809 года) жил на Воздвиженской улице, напротив церкви Пресвятой Богородицы, в деревянном одноэтажном доме серо-зеленого цвета, без колонн и мезонина. Дом состоял из девяти комнат, четыре из них выходили в сад с беседкой, за ней был двор с конюшней и сараем. Неуютная, огромная зала в четыре окна смотрела на улицу. Вид она имела мрачный, его усугубляли огромные стенные зеркала в чёрных рамах и множество ненужных стульев, обтянутых потускневшим от старости шёлком. Голландский изразцовый камин больше походил на комнатную печь с широким открытым дымоходом, чем на изящное произведение искусства. К зале примыкала столовая, меньше и темнее, чем гостиная, с двумя боковыми окнами, выходящими в узкий черный проезд с улицы во двор.
В двух других комнатах Бетанкур устроил рабочий кабинет и библиотеку. В низких тяжелых дубовых шкафах стояли книги на французском, испанском и английском языках. Были среди них несколько и на латыни. Заграничные издания по большей части в хороших переплётах, с кожаными корешками и углами, но встречались и непереплетенные — это были не книги, а справочники.
Бетанкур вставал ежедневно в пять часов утра, мылся казанским яичным мылом и чистил зубы специальным голландским табаком. После завтрака, обязательно состоявшего из крепко заваренного кофе и бутербродов с черной астраханской икрой, приступал к работе. Второй завтрак ему подавали в рабочий кабинет; он состоял из икры, ветчины, гусиной печени, зраз с кашей или жаркого по-гусарски. Иногда ко всему этому прилагались сочни с сыром или со сметаной.
По телосложению Бетанкур был хрупким, весьма невысокого роста, однако поесть любил и среди друзей во Франции и Испании слыл гурманом и тонким знатоком различных изысканных вин и напитков.
Обед подавали с двух до трех часов дня в специальном зале, где собирались все генералы Департамента водяных коммуникаций, в тот момент находившиеся в Твери. Часто приходилось обедать и ужинать в обществе принца Ольденбургского, тогда на стол ставили не меньше ста блюд. Если Бетанкур задерживался в Путевом дворце допоздна, это всё равно не меняло его распорядка — вставал он с первыми петухами. Работа для него никогда не была в тягость. В свои пятьдесят с небольшим лет ему хотелось работать как никогда раньше. Россия
«Что было бы с Франческо Бартоломео Растрелли, если бы его отец остался в Италии и не приехал в Россию? — рассуждал про себя Бетанкур. — Кто бы заказал ему в Европе построить Зимний дворец в Петербурге, Большой дворец в Петергофе, Смольный собор на Неве? Да никто! Случилось так, что из-за Мануэля Годоя и Марии-Луизы, проклятой инквизиции и Наполеона я должен был покинуть родину. Но там, где есть хоть один испанец, уже начинается Испания. Я должен сделать всё не только для этой страны, но и для самого себя, чтобы состояться как инженер, как педагог, как человек, способный преодолеть любые препятствия и довести главное дело жизни до конца».
Размышления Бетанкура прервал генерал-лейтенант де Вол-лан, вручив ему указ царя, предписывавший срочно отправляться в Тулу на оружейный завод.
Кроме большой работы по спасению города от наводнений, Бетанкур в Твери занялся ещё и проектированием механической землечерпалки — первого в мире экскаватора. Однако делать было нечего — всю работу на несколько недель пришлось отложить. Бетанкур срочно отправился в Москву, где получил разъяснения о предстоящей работе в Туле.
ТУЛА
В то время Тула была губернским городом и важным торгово-промышленным центром России, расположенным в ста восьмидесяти пяти километрах от Москвы. Ещё в конце XVI века здесь поселились профессиональные русские оружейники, тогда их называли «самопальными мастерами». Они были обязаны поставлять в казну «пищали», за что им даровались особые права. Со временем число оружейников постепенно росло, и они стали образовывать отдельные общины и цеха.
В 1632 году голландский купец Андреас Виниус, получив от царя Михаила Фёдоровича жалованную грамоту, основал близ Тулы железоделательный завод для изготовления ядер и пушек. Вскоре рядом вырос другой оружейный завод. Выписали из-за границы литейщиков, молотобойцев, оружейников и других мастеров, числом шестьсот человек. За право построить заводы голландцы обязались обучать заводскому делу коренных русских мастеровых, среди них были и тульские оружейники.
В 1700 году тульских оружейников насчитывалось уже более тысячи человек. Мастера изготовляли оружие у себя дома и в небольших подсобных помещениях, организованных отдельными цехами. Помимо оружия туляки изготовляли самовары и скобяные изделия, пользовавшиеся огромным спросом по всей России.
В 1695 году русский кузнец Никита Демидов Онуфриев основал частный оружейный завод, а в 1705 году в Туле устроили первый «Казенный оружейный двор», где собрали около восьмисот самых лучших оружейных мастеров. В 1712 году Пётр I именным указом основал казённую оружейную фабрику — основу будущего знаменитого тульского оружейного завода, куда направлялся Августин де Бетанкур, чтобы наладить там производство гладкоствольных ружей.
Осмотрев производство, Бетанкур остался очень недоволен увиденным. После многих лет жизни в Англии он хорошо знал, как в Лондоне производят оружие и какая роль отводится новым технологиям и паровым машинам. Несколько лет назад он уже попытался внедрить современную технику на оружейном производстве в Сеговии, но ему это не позволили.
В России в 1809 году всё было наоборот — страна нуждалась в его знаниях и опыте. Бетанкур внимательно изучил оружейное производство в Твери и понял, что мастера обладали удивительным умением и навыками, но современные технологии, давно и повсеместно внедрённые во Франции и Англии, здесь отсутствовали. На заводе использовали до сих пор водяной двигатель, построенный несколько десятков лет тому назад, в то время как Европа уже давно перешла на пар.