Бей ниже пояса, бей наповал

Грубер Фрэнк

— Он говорил, что я украл «Леденцы на палочке»? — спросил Доннелли.

— Спроси у нее. — Джонни указал глазами на Донну. — Она с ним торгуется.

— Убирайся отсюда, Флетчер! — закричала Донна. — Ты мне надоел!

— Мне вдруг пришла в голову одна идея, — объявил Джонни, — как вам обоим заработать кучу денег. Эл крадет песню у какого-нибудь молодого композитора…

— Я же сказала, пошел вон! — крикнула еще раз Донна.

— Подожди минуту, — сказал Доннелли. — Продолжай, Флетчер, потешь нас.

—

Постараюсь, — пообещал Джонни и продолжал: — Эл крадет песню и передает ее издательству «Лэнгер» и фирме «Дэйзи рекордс». Песня тут же становится хитом, но несчастный поэт поднимает суматоху. Он хочет заставить компании заплатить ему полмиллиона долларов, так как у Эла все равно нет таких денег. В компаниях понимают, что их подставили и что им придется платить, но для начала они хотят снять шкуру с Эла. Тогда Эл нанимает убийцу, чтобы тот прикончил композитора…

— Отличный сюжет для телесериала, — заметил Доннелли. — Я заказываю убийство Воллера. Что дальше?

— Воллер напивается и проигрывает в кости права на песню. Но Эл об этом не знает, да он уже и не успеет остановить Ника Кондора…

— Ник Кондор? А он как оказался замешанным в эту историю?

— Он все время то появляется на сцене, то опять исчезает. До него еще дойдет дело. Да, так о чем это я? Воллер проигрывает свою песню двум парням, которые начинают тревожить Эла. Тогда он заключает сделку с бывшей подругой Вилли Воллера. Они вдвоем составляют поддельное завещание…

— Сам ты аферист! — вскричала Донна.

— Завещание поддельное, — твердо повторил Джонни. — Таким образом, Донна получит пятьдесят тысяч, что все равно больше, чем «Дэйзи рекордс» и «Лэнгер» смогли бы получить от Эла Доннелли. Доннелли и Донна — какое звучное сочетание! — им только этого и надо: они получат несколько тысяч долларов.

— И это все? — спросил Доннелли. — Мне нравится, хороший сюжет, правда, ты упустил одну малюсенькую деталь. Я не крал песен у Воллера. Это он украл у меня «Леденцы на палочке» и превратил ее во «Фруктовую ириску». Проверь сам, если хочешь. Я зарегистрировал права на «Леденцы на палочке» в обществе по охране авторских прав «Аскап» в марте этого года, то есть прошло уже три месяца. Воллер же объявился со своей «Фруктовой ириской» только недели две назад. Песня «Леденцы на палочке» уже была опубликована.

Эл Доннелли приятно улыбнулся Джонни Флетчеру, который в этот момент был готов провалиться сквозь землю. От Доннелли не ускользнуло разочарованное выражение лица Джонни, поэтому он весело усмехнулся:

— Вот так-то, дорогой. А ты, Донна, хватай, что можешь и пока можешь, и беги. Пока! — Он махнул на прощанье рукой Донне, подмигнул Джонни и исчез за дверью.

— Ах ты, трепло! — закричала Донна на Джонни Флетчера.

— Шестьдесят пять тысяч пополам — лучше, чем ничего, — заметил Джонни.

Донна быстрым шагом направилась

к столику, где стояли многочисленные баночки и флакончики с косметикой. Джонни смекнул, что неплохо бы посмотреть, что делает сейчас Сэм.

Он обнаружил его сидящим за стойкой бара. На его плече висла Воон.

Глава 25

Перед Сэмом стоял бокал с «Зеленой саламандрой». Воон уже допивала свой коктейль.

— Послушай, — с виноватой улыбкой обратился к Джонни Сэм, — а эти зеленые коктейли ничего. Оказывается, саламандры — это такие маленькие крокодильчики…

— Сюда еще три бокала! — крикнула Воон бармену.

— Только один, — громко сказал Джонни. — Мы уходим. Пошли, Сэм!

— Подожди, я только разошелся, — возразил Сэм. — Мы с Воон собирались пойти в такое место…

— Там будет весело, — добавила Воон. — Присоединяйся к нам. Соберется много девочек, и ты расскажешь им много смешных историй.

— Хочешь, я посмешу тебя прямо сейчас? — спросил Джонни. — У Сэма не хватит денег оплатить заказанную выпивку, да и у меня тоже. Ха-ха-ха, хи-хи-хи!

— И это — все, что тебя беспокоит? — спросила Воон.

Она сняла руку с плеча Сэма и, запустив ее в вырез платья, достала сложенные купюры:

— Вот, берите. Это деньги на мои развлечения. Отдадите, когда сможете.

Джонни посмотрел на цифры в уголке купюры, что была сверху, и развернул деньги. Там оказалось только две бумажки, но каждая достоинством в сто долларов.

— Боже мой! — вырвалось у Сэма. — Так ты богата?

— Да, денег у меня хоть отбавляй. Не хватает только развлечений. Обожаю шутки, люблю, когда вокруг много смеются…

— Да за эти деньги я буду ржать как лошадь, — пообещал Сэм Крэгг.

— Придется тебе ржать в другой раз, Сэм, — прервал его Джонни. — Мы торопимся.

— А нельзя ему остаться? — взмолилась Воон.

— Можно, — ответил Джонни, — но ему страшно одному возвращаться домой ночью.

— Это тоже шутка? — спросила Воон.

— Нет, — сказал Сэм, — Джонни прав. Увидимся завтра, крошка.

— Где?

— Здесь, в это же время.

Сэм догнал Джонни уже в дверях:

— Представляешь, Джонни, мы с ней так здорово провели время!

— Продолжишь завтра, — цинично заметил Джонни, — особенно если она заплатит за своих зеленых ящериц.

— Ящериц? Хочешь сказать, саламандр?

— Все равно. Похоже, они делают этот зеленый напиток прямо из пресмыкающихся.

Сэма передернуло.

— Отель «На Сорок пятой», и как можно быстрее, — сказал Джонни, распахнув дверцу такси.

Сэм едва успел закрыть за собой дверцу, как такси рванулось с места.

— Что за спешка? — спросил он у Джонни.

— Я вспомнил, как недавно кое-кто кое-что мне сообщил, — объяснил Джонни.