Без названия. Книга 2
Шрифт:
– Ты чего это так улыбаешься? – спросил он.
– Нельзя? Отдыхаю. – Марина блаженно потянулась. Кофточка выделила женские прелести.
– Не уверен, что тебе это удастся, – прохрипел Егор, поворачивая ключ в двери.
– Егор, ты рехнулся? – строго спросила жена.
– А что такого? – Егор на ходу сорвал с себя свитер. – Черт побери, я соскучился по тебе, чрезвычайно соскучился…
Елена Владимировна готовила обед. Асю она решила не трогать – пусть пообщается с племянницей –
– Помочь? – спросила она.
– Не мешало бы, если учесть, что муж куда-то пропал.
Свекровь не поднимая головы, пододвинула Марине морковь, сама шинковала лук.
– Пропади он пропадом.
Она вытирала слезы, выступившие на глазах. Ее взгляд упал на руки Марины.
– О, Господи, Марина! – Елена Владимировна забыла, что она делала перед этим.
– Что?
– Егор! – Елена Владимировна решительно направилась к двери. – Егор! Черт тебя дери!
– Ты чего шумишь, ма? Натальку разбудишь.
– Я тебе сейчас разбужу, ну-ка иди сюда, паршивец.
Егор вошел на кухню, не понимая, что стало причиной гнева матери.
– Чего, ма?
– Чего? Это я у тебя должна спросить, чего, сын? Иди сюда. Ближе!
Она взяла сына за ухо и притянула его голову к рукам Марины, на которых отчетливо виднелись пока красные пятна, завтра же, наверное, они посинеют.
– Что это такое?
– Ма, пусти, пожалуйста.
Мать отпустила ухо, но взгляд ее не предвещал ничего хорошего.
– У Маринки кожа нежная, – выдавил из себя Егор, поглядывая на покрасневшую жену.
– У женщин, вообще-то, у всех кожа нежная, к твоему сведению, сынок.
– Марин, ну скажи ей, что я не бил тебя. Она ведь черт знает о чем думает сейчас, – взмолился Егор.
– Все в порядке, Елена Владимировна, – Марина снова принялась за морковку.
– В порядке? Все замечательно. Просто класс! – не унималась мать. – Ты что, прощаешь ему все его выходки? Марина?
– Мам, ты чего, с ума сошла? Я люблю ее. – Егор побледнел от слов матери.
– Привет всем. Что тут у вас? – на пороге стоял отец. – Егор, ты чего? Егор?
Нервный тик передернул щеку сына. Его усадили на стул, дали воды. Руки тряслись как в лихорадке. Он раскачивался из стороны в сторону, словно маятник.
– Все хорошо, Егор. – Марина гладила его по голове. – Я побуду с ним немного, ладно?
Родители вышли из комнаты.
– Лена, что тут у вас?
– Плохо, видно, у них. Оба измученные, вывернутые какие-то. Может, его с работы уволили? Андрюша, поговори с ним…
Никита оглядывался по сторонам – класс. Будет что рассказать в школе, только вряд ли кто поверит ему. Вот показать бы фотки.
– Дядя Рихард, а у вас есть фотоаппарат?
– Да.
– А
– Да.
– Супер.
Они обошли весь подвал, в котором имелось множество дверей. В каждой комнате было что-то свое. В одной хранилось вино – много бутылок, запыленных от времени. В другой на стене высечены какие-то слова. В третьей стоял стол, стул и больше ничего. В четвертой… В самой дальней не оказалось света. Там лежала старая мебель, вероятно, еще от прошлых хозяев.
– А почему здесь нет света?
– Не-зна-ю.
– Дядя Рихард, вы верите в приведения? – доверчиво спросил мальчик.
– Воз-мож-но.
– Правда?! – мальчик с восторгом смотрел на мужчину.
Отец бы высмеял – он нет. Они еще побродили по подвалу. Никита посидел за столом, потрогал пыльные бутылки, ухнул пару раз – больше стало стыдно – вдруг отзовется.
– А когда можно сфоткаться?
– Сей-час.
– А как же фотоаппарат?
– При-не-сем.
– Я здесь подожду, – совсем расхрабрился мальчик.
– Нет, – покачал головой Рихард.
– Ну, дядя Рихард.
Снова отрицательный ответ.
– Вме-сте схо-дим.
Ничего не оставалось делать, как согласиться, а то передумает. Никита нехотя поднимался по скрипучим ступенькам. На последней оперся о перила, которые тут же рухнули. Рихард вовремя протянул руку и удержал ребенка.
– Ух, Черт. Что это было?
– Оно, – серьезно ответил Рихард.
– Оно есть? – шепотом спросил Никита, в ужасе широко открыв глаза.
– Да, – просто ответил дядя.
Мурашки пробежали между лопатками – что было бы, останься он здесь один…
Рихард за ужином понял, что за время их с Никитой отсутствия что-то произошло. Егор выглядел бледным, все время хмурился. Марина не поднимала глаз от тарелки. Родители тоже, хоть и улыбались, казались расстроенными. Лишь Ася и Никита были в приподнятом настроении. Ася рассказывала о племяннице, для нее открытием являлось все, что делала девочка, начиная от пузырей, выпущенных через соску и заканчивая погремушкой, которую та запустила в тетю. Никита был воодушевлен ничуть не меньше Аси, но он не мог так явно проявлять свои чувства, зная, что отец тут же оборвет его, да и мама вряд ли придет в восторг от известия о приведении, живущем в подвале Рихарда.
Было решено, что гости останутся на ночь. Ася не могла позволить Марине так быстро забрать кроху от себя. Мужчины предоставили женщинам план их размещения на ночлег и отправились в библиотеку. Никита хотел увязаться с ними, но бабушка строго посмотрела на него, и он остался – вечно эти женщины, он тоже большой. Они, наверное, будут пить вино из погреба, курить сигары, рассказывать что-нибудь интересное – ему бы не помешало послушать. Он со вздохом покорности поплелся за матерью и бабушкой.