Без памяти
Шрифт:
– Не верю, что тебя удовлетворит обычное свидание без продолжения, – поглаживая пальцами пышный розовый бутон, задумчиво произносит Тея.
– Поверь, оно будет необычным, а насчет продолжения ты решишь сама, – самоуверенно бросаю я. – Не бойся, принуждать не буду. Для удовлетворения у меня имеется длинный список согласных переспать со мной абсолютно бесплатно.
– Не сомневаюсь в этом, – наши взгляды снова пересекаются. В ее горит вызов и непонимание. В моем – не знаю, но свой Тея отводит первой. – Почему ты прицепился
– Ты очень красива…
– Пфф. Красивых много, – отмахивает она.
– Ты уникальна, – позволяю себе теплую улыбку, воссоздавая в памяти совершенно другую девушку, но с ее лицом. Губы мгновенно стынут, и я презираю себя за минутную слабость. Не обольщайся, Голденштерн, она не Эмилия и никогда ею не станет.
– Попробуй еще, – осмелев, насмехается Тея.
– Я видел тебя во сне, – и это чистая правда. Ее лицо снится мне почти каждую ночь. Я не могу заставить ее уйти, даже если захочу. Есть только один способ, всего один…, но он для меня больше недоступен. Я сам его уничтожил, потому что в действительности никогда не хотел, чтобы она навсегда ушла, и я буду цепляться за ее призрак до последнего…
– Нет, ты точно больной на всю голову, – выразительно закатывает глаза Алатея.
Усмехнувшись, я с горечью понимаю, что мне совершенно нечем ей возразить. Она абсолютно права. Я неизлечимо болен.
– Еще варианты есть, или ты полностью истощил свой запас красноречия?
– Я художник, и хочу написать твой портрет. Такое объяснение устроит? – иронично уточняю я.
– Художник? – удивленно вырывается у моей пленницы. – Ты серьезно, что ли?
– Не похож? – ловлю ее взгляд в зеркале и игриво подмигиваю.
– Почему… похож. Художники все немного с придурью и с бородой, – Тея нервно смеется. – Она тебя старит. Знаешь?
– Сбрею, только попроси.
– Ну надо же какой уступчивый. И что ты рисуешь… точнее пишешь?
– Я же сказал, хочу написать тебя. Согласна?
– За два часа не уложишься, – скептически замечает она, крутя в пальцах разряженный телефон и бросая загадочные взгляды на букет. – Это розы Джульетты. Ты в курсе?
– Что? – резкая смена темы ставит меня в тупик.
– Сорт роз, сравнительно недавно выведенный английским флористом Девидом Остином, – поясняет она. – Он потратил на селекцию пятнадцать лет и три миллиона фунтов стерлингов.
– Должно быть, этот Остин тоже больной на всю голову.
– Похоже на то, – со смешком соглашается Тея. – Так что с портретом? Ты действительно намерен его написать за два часа?
– За два, вряд ли, – отрицательно качаю головой. – Но если согласишься, то я не поскуплюсь. Ты говорила, что продолжения не будет, но я рассчитываю на него. Именно в том формате, который только что озвучил.
– У тебя так много денег, что ты не знаешь, кому их предложить? – насмешливо спрашивает Алатея.
– На самом деле я почти банкрот, но
Она недоверчиво рассматривает меня в отражении, затем оценивающе скользит взглядом по плечам и кистям рук.
– Я не идиотка, Дэмиан, – холодно произносит Тея. – На твоем запястье коллекционные швейцарские часы за миллион долларов.
– Меня поражает твоя осведомленность относительно расценок как на живой товар, так и на предметы роскоши, – подозрительно прищурившись, отзываюсь я.
– Я вращаюсь в богемных кругах. А к нам на огонёк, как известно, слетаются самые разные люди. Многие из них неприлично богаты. Ты кто угодно, но не бедствующий художник в поисках музы. Кстати, куда мы едем? Это ты можешь мне сказать? – посмотрев в окно, с тяжелым вдохом уточняет девушка.
– Мы на месте, Тея.
– Это же… Нам точно туда? – в голосе Алатеи отчетливо звучит сомнение. Вряд ли она могла не узнать старейший в России и крупнейший в мире астрономический комплекс с поражающим воображение куполовидным зданием.
– Абсолютно, – утвердительно киваю я, покидая салон автомобиля. Обхожу его и галантно открываю перед ней дверь. Девушка в замешательстве вглядывается в мое лицо, выискивая подвох, потом смотрит на циферблат моих наручных часов, оказавшийся на уровне ее глаз. – Разве Планетарий не закрыт?
– Закрыт, – подтверждаю я и таинственно улыбаюсь. – Но не для нас.
– Я все больше убеждаюсь, что ты сумасшедший, – немного обескураженно произносит Тея, грациозно выскользнув из машины. – Ты ее арендовал? – она имеет в виду Тойоту в то время, как смотрит только на меня.
– Если я скажу, что украл, снова будешь угрожать полицией? – беззлобно подтруниваю над «мисс очевидность».
– Любая здравомыслящая девушка именно так бы и поступила, – в ярком свете фонарей, ее глаза сверкают ярче самых крупных звезд во Вселенной.
Меня вновь кроет воспоминаниями, и я словно возвращаюсь в прошлое, скидывая пару десятков лет. Ее парфюм, заглушаемый в тесном салоне сотней благоухающих роз, вырывается на свободу, пьянит, обволакивает, проникает в меня, погружая разум в эйфорическую нирвану.
Я снова вдыхаю полузабытые, едва уловимые фруктовые нотки клубники и амбры с легким акцентом древесных и терпких нот, ощущая себя влюблённым до одури мальчишкой, как огня, боящегося своих чувств. У нее даже парфюм тот же, я узнаю его из тысячи.
Прости, Ми, что не уберег. Прости, что сжег в этом пламени нас обоих.
Хлопок закрывшейся автомобильной двери отрезвляет, резко возвращая меня в реальность. Я рефлекторно сжимаю утонувшие в моей ладони пальцы, и мы одновременно вздрагиваем, изумлено уставившись друг на друга. В ее глазах растерянность и шок. Ее шарахнуло так же сильно, как меня?