Без права на наследство
Шрифт:
Совсем стемнело, но мысли не давали Магдален покоя. Она колебалась. Раскрыв чемодан, она извлекла привезенные с собой детали костюма. Капитан Редж угадал верно: она намеревалась нарядиться, словно для роли. Немного успокоившись, она вернулась к окну. В доме напротив светились лишь окна одной комнаты. Наконец признаки жизни! Щеки Магдален вспыхнули, энтузиазм вернулся.
– Он там, – прошептала она яростно. – Он живет там на наши деньги!
Она закрыла ставни и вернулась к чемодану, достала и привела в порядок седой парик. Она вспомнила слова из письма миссис Леконт: отец предостерегал мистера Ноэля Ванстоуна против Магдален. А как насчет мисс Гарт? Вот завтра мы и выясним!
Глава II
Магдален
К десяти часам миссис Редж в парадном костюме, с пачкой рекламных листовок была готова к прогулке по магазинам. Магдален договорилась с домохозяйкой, что та отправит с ее бестолковой «тетушкой» свою старшую дочь – разумную и благонравную девицу, заметно оживившуюся при известии о том, что за услугу она получит определенную сумму на собственные покупки, а также муслиновое платье и зонтик-парасоль в подарок. Магдален посадила обеих в кэб, вернулась к домохозяйке, немного посплетничала с ней о жильцах дома и их привычках.
Выяснилось, что в самом доме, кроме Магдален и миссис Редж, других постояльцев сейчас нет, а муж хозяйки целыми днями пропадает на работе, так как служит на железной дороге. Вторая дочь замещает сегодня старшую сестру на кухне, а младшие дети ушли в школу и вернутся к часу дня. Домохозяйка шьет белье «для утонченных дам» в маленькой комнате в задней части дома. Таким образом, до обеда весь дом фактически был свободен.
К одиннадцати уборка закончилась, и домохозяйка ушла к себе. Магдален заперлась в комнатах, закрыла ставни и занялась подготовкой к решающему дню.
Она понимала, что ей предстоит непростая задача: одно дело предстать перед большой аудиторией, на расстоянии и при искусственном вечернем освещении – и совсем другое появиться днем перед двумя незнакомыми людьми, которые могут рассмотреть ее весьма подробно. Она выбрала одно из своих платьев – шерстяное, темно-коричневое с рисунком в виде маленьких светлых звездочек. Единственным его украшением служила двойная оборка по подолу, не нарушавшая смиренного облика, необходимого почтенной немолодой леди. Седой парик и накладные брови она аккуратно и уверенно наложила, убедившись, что нигде не видно следов клея, не выбиваются волосы. Тонкий слой грима придал лицу нездоровый землистый оттенок, но искусственность его не была заметна даже вблизи. Магдален осталась довольна и перешла к деталям: достала старомодную шляпку и две вуали. Одна была из черного кружева, слишком плотная для летнего дня, вторая из тонкой сетки – она казалась ненавязчивой и в то же время прикрывала верхнюю часть лица, создавая тень и камуфлируя брови и грим. Однако надо было придумать очевидный повод не поднимать вуаль в помещении. После краткого раздумья Магдален нарисовала на веках красноватые пятна, словно от воспаления. Теперь она могла смело «защищать больные глаза». Можно даже попросить у миссис Леконт разрешения сесть спиной к свету.
Последним штрихом стало серое летнее пальто с прокладками, слегка уродующими контуры плеч и спины и придающими фигуре очертания, характерные для дамы в возрасте. Магдален прошлась пару раз по комнате, вспоминая правильную походку, с легкой хромотой на одну ногу, попробовала голос. Теперь перевоплощение в мисс Гарт было завершено: девушка превратилась в унылого вида гувернантку лет пятидесяти. Только при ярком и направленном в лицо свете можно было заподозрить неладное.
Прежде чем открыть дверь, она спрятала все сценические материалы, чтобы их не обнаружила домохозяйка. Пакет с письмами Норы, которые она перечитывала поздно вечером, Магдален засунула под зеркало. Узнала бы ее сестра в таком виде, встретив на улице? Наверняка нет! Даже она.
Она тихо покинула дом и пересекла улицу. Еще мгновение – и Магдален постучала в двери Ноэля Ванстоуна. Ей открыла та самая служанка, что накануне ходила за железнодорожным справочником. Хрипловатым голосом, с характерным северным произношением, Магдален осведомилась, дома ли миссис Леконт. Оказалось, что она ушла, а мистер Ванстоун еще не вставал. Еще одно непредвиденное препятствие! Но Магдален не желала сдаваться.
– А когда вернется миссис Леконт?
– Около часа, мэм.
– Передайте ей, что я зайду вскоре после часа. Мне совершенно необходимо встретиться с миссис Леконт. Меня зовут мисс Гарт.
Вернуться в комнаты Магдален не могла. Служанка смотрела ей вслед, да и дети домохозяйки могли заметить ее. Девушка свернула наугад, направо и прошла до моста Воксхолл, где и остановилась, глядя на реку. Надо было чем-то себя занять.
Мысли ее обратились к Норе. Где сейчас ее сестра? Чем занята? А что, если пойти туда, где она теперь работает, и взглянуть на нее издали? Магдален решила, что вид сестры приободрит ее, придаст душевных сил, а потому решительно перешла мост и оказалась в северной части Лондона.
Она остановила кэб и велела доставить ее на Нью-стрит, возле Сприн-Гарденз, пообещав заплатить вдвое, если поездка будет быстрой. Она едва успела сделать десяток шагов по Нью-стрит, в сторону парка Сент-Джеймс, как дверь одного из домов распахнулась, и оттуда вышла дама в трауре в сопровождении двух девочек. Они пошли к парку, не обратив внимания на Магдален, сердце которой отчаянно колотилось: ведь перед ней была Нора!
Магдален проследовала за сестрой до парка Сент-Джеймс, а затем по Мэлл до Грин-парка. Она присматривалась к малейшим деталям, ловила незначительные перемены в лице и фигуре Норы. Та похудела, стала ниже склонять голову, и походка была какой-то неуверенной, медленной. Черное платье было ей к лицу, подчеркивая белизну кожи.
Магдален неспешно сделала круг, огибая место, где Нора с подопечными расположилась надолго, и зашла так, что, подняв глаза, сестра взглянула прямо на нее. В этот момент Нора показалась ей красивее прежнего. Печаль придавала ей утонченность и благородство. Нора скользнула взглядом по неузнаваемому лицу Магдален, не задержавшись на нем.
Дети, которых привела на прогулку Нора, поссорились из-за того, куда идти дальше. Магдален видела, что Нора пытается успокоить их, одновременно поджидая момент, чтобы перевести их через дорогу. Но дети кричали все громче. Младшая девочка лет восьми или девяти вдруг в ярости набросилась на гувернантку и стала пинать и колотить ее. Прохожие смеялись, оглядываясь на эту сцену, одна женщина даже громко выразила сочувствие гувернантке. Первым порывом Магдален было растолкать зевак и броситься на помощь сестре, но она сдержалась. В это время рядом с Норой и детьми притормозил экипаж, в котором сидела пожилая дама. Она окликнула гувернантку, а лакей соскочил на землю, взял детей за руки и отвел к коляске.
– Хорошо, что я оказалась рядом, – заметила пожилая дама, приказав Норе сесть в экипаж. – Тебе не справиться с детьми моей дочери, боюсь, и в будущем.
Они уехали, любопытные тоже разошлись по делам, и Магдален вновь осталась одна. Ей было мучительно больно: ее сестра стала предметом всеобщего любопытства и насмешек, жертвой оскорбительного поведения той дамы и отвратительного ребенка. И во всем этом был виноват тот, кто лишил их дома и привычной жизни, забрал их деньги, расстроил брак самой Магдален, вынудил Фрэнка уехать в Китай. Теперь его сын должен за все заплатить! Мысли о сестре укрепили ее решимость действовать любой ценой.