Без права на наследство
Шрифт:
Магдален взяла первый встречный кэб и поспешила к дому на Воксхолл-Уок. Поездка ее немного успокоила, и она сосредоточилась на своем облике. Она вышла возле кондитерской и взглянула на свое отражение в витрине. Парик и шляпка немного сбились набок, в остальном все было в порядке. Магдален исправила дефект и вернулась в кэб. В половине второго она снова была перед дверью Ноэля Ванстоуна. Миссис Леконт уже вернулась, служанка пригласила фальшивую мисс Гарт в дом и провела по коридору и лестнице, на которой не было даже простого ковра, в комнату в задней части дома. Свет проникал через единственное окно, стены были голыми, а пол и тут не прикрыт ковром. Два простых стула у стены, кухонный стол у окна – на нем аквариум,
– Не беспокойтесь, мои питомцы совершенно безвредны, – раздался женский голос у нее за спиной.
Магдален обернулась и увидела миссис Леконт. Девушка рассчитывала увидеть жесткую, волевую, надменную пожилую женщину, но перед ней была очаровательная леди в безупречно аккуратном, со вкусом выбранном платье. Ей удавалось одержать победу над возрастом и сохранять элегантность. Если бы она сбросила лет пятнадцать-шестнадцать и вернулась к былым тридцати восьми, едва ли один мужчина из тысячи или одна женщина из сотни смогли бы не довериться ей и не испытать симпатию. Темные волосы ее тронула седина, заметная под кружевным чепчиком – на лбу и у пухлых белых щек. Гладкое лицо без морщин и наметившийся второй подбородок, отличные зубы создавали впечатление свежести и здоровья. Тубы ее были слишком тонкими, но улыбка приятная и искренняя. Большие черные глаза на другом лице показались бы суровыми, но мягкость черт миссис Леконт делала их просто выразительными и живыми, не более того. Она глянула на Магдален, на жабу в аквариуме, потом взглянула во двор за окном, автоматически коснулась батистовой манишки. Строгое черное платье служило трауром по Майклу Ванстоуну, безупречно белый фартук напоминал о хозяйственных обязанностях. Скромные серьги из гагата придавали ей облик квакерши, которой неведом грех. Фигура у миссис Леконт тоже была мягкая и чуть округлая, а движения плавные. В юности многие мужчины находили ее неотразимой, а женщины нередко подмечали ее безжалостный и холодный нрав, скрывающийся за улыбками. Магдален с первого взгляда на эту осеннюю Венеру поняла, что была права, тщательно подготовившись к встрече.
– Я имею удовольствие видеть даму, которая заходила сегодня утром? Мисс Гарт, если не ошибаюсь? – приветливо проговорила миссис Леконт.
Магдален поклонилась, чтобы выиграть дополнительное мгновение.
– Примите мои извинения, мэм, за то, что принимаю вас в такой обстановке, – продолжала миссис Леконт с легким иностранным акцентом. – Но мистер Ванстоун здесь долго не задержится, завтра днем мы отправляемся к морю, так что не стали заниматься обстановкой. Присаживайтесь и расскажите, чему я обязана вашим визитом?
Она плавно приблизилась к Магдален на пару шагов и поставила стул точно против света.
– Прошу, садитесь, – предложила она, с любопытством взглянув в лицо гостьи.
– Простите, у меня болят глаза, – ответила Магдален, отвернувшись от окна и не забывая о правильном тоне и акценте. – Позвольте мне опустить вуаль и сесть так, чтобы свет не бил в глаза.
Сказав это, Магдален обрела уверенность. Она передвинула стул в угол комнаты и села, поправив вуаль. Миссис Леконт поджала губы, но пробормотала все же слова сочувствия. При этом она еще пристальнее смотрела на незнакомку.
– Итак, что же привело вас сюда? – миссис Леконт села так, что Магдален вынуждена была слегка развернуться к окну.
– Для начала я должна спросить, известно ли вам мое имя?
– Нет.
– В таком случае я вынуждена объясниться. Я много лет прожила в качестве гувернантки в доме покойного мистера Эндрю Ванстоуна в Ком-Рейвене и теперь представляю интересы его осиротевших дочерей.
Руки миссис Леконт, прежде постоянно двигавшиеся, тревожно прикасаясь то к манишке, то к складкам платья, внезапно остановились, а тонкие губы резко сжались.
– Знаете ли вы, как эти обстоятельства связаны с моим визитом в ваш дом?
– А почему это должно меня интересовать? – довольно холодно заметила миссис Леконт.
– Но именно вы написали о позиции мистера Ванстоуна в отношении этих двух молодых леди.
Столь простой ответ произвел впечатление, вероятно, потому, что миссис Леконт поняла, что незнакомка неплохо осведомлена о делах. Магдален подумала: выдать себя таким образом было несколько опрометчиво.
– Прошу прощения, – медленно произнесла миссис Леконт. – Теперь я начинаю понимать. Вы ошибаетесь, мэм, полагая, что я играю мало-мальски важную роль или способна оказывать влияние в столь болезненном деле. Я всего лишь написала то, что попросил меня мистер Ноэль Ванстоун, была его пером, и только. Он инвалид, иногда ему бывает очень плохо. И когда надо было составить ответ этой молодой особе – мне называть ее мисс Ванстоун? – у него был особенно тяжелый день. Мне-то что за дело, женаты были ее родители или нет? Я всего лишь была секретарем мистера Ванстоуна. Если вы хотите поговорить об этих молодых леди – мне ведь уместно называть их леди? нет, бедняжки, лучше будем их называть мисс Ванстоун, – если вы хотите поговорить о двух мисс Ванстоун… В таком случае я должна предупредить мистера Ноэля Ванстоуна, он сейчас один в гостиной, и сегодня он чувствует себя неплохо. Я так давно служу в доме, что могу иметь некоторое влияние на него. Так мне пройти к нему?
– Если вам будет угодно, – кивнула Магдален, – я благодарна вам за доброту.
– Вы налагаете на меня определенные обязательства, – парировала миссис Леконт. – Но я всегда готова проявить добрую волю, – и с этими словами она покинула комнату.
Оставшись одна, Магдален едва перевела дыхание от ярости, вызванной тем, как эта особа высказывалась о ней и ее сестре. Объектом гнева послужила ни в чем не виноватая жаба:
– Интересно, у кого кровь холоднее – у тебя, маленький монстр, или у твоей хозяйки? – прошипела она. – Кто из вас более скользкий и черный сердцем? Твоя хозяйка – чистый дьявол!
Она едва успела немного успокоиться, когда в дверях бесшумно появилась управляющая.
– Мистер Ванстоун примет вас, если вы будете любезны подождать несколько минут. Он позвонит в колокольчик, когда закончит дело, которым сейчас занят. Будьте осторожны, мэм, не огорчайте его, мистеру Ванстоуну нельзя волноваться, у него слишком слабое сердце. Не то чтобы у него была определенная болезнь, но доктора говорят о хронической сердечной недостаточности, жировой дегенерации тканей. Ему запрещена любая нагрузка. Не забывайте об этом в ходе разговора. Кстати о врачах, если вас беспокоят глаза, не доводилось ли попробовать «Золотую мазь»? Мне ее рекомендовали как отличное средство.
– Пока мне ничто не могло помочь, – ответила Магдален. – Прежде чем увидеть мистера Ванстоуна, не могла бы я…
– Прошу прощения, – перебила ее миссис Леконт, – вы собираетесь спросить про этих двух особ?
– Да, про двух мисс Ванстоун.
– В таком случае, я вынуждена отклонить ваш вопрос. Извините, но я не могу обсуждать этих двух девиц (я рада, что вы называете их мисс Ванстоун!) вне присутствия хозяина. Я не уполномочена им. Давайте побеседуем на другую тему. Как вам мой аквариум? В Англии это настоящая новинка.